Мадоев, Николай Александрович

Николай Мадоев
Дата рождения	1 июня 1973(1973-06-01) (50 лет)
Место рождения	Ереван
Профессии	скрипач

Никола́й Алекса́ндрович Мадо́ев (Никола́й Мадоя́н; род. 1 июня 1973, Ереван, Армения) — армянский скрипач. В настоящее время живёт в Германии.

Биография

Начал играть на скрипке в семилетнем возрасте под руководством Эммы Геселевой(Нуразян), затем учился у профессора Ереванской консерватории Грачьи Богданяна.

В ноябре 1986 года переехал с матерью в Новосибирск для учёбы у известного музыкального педагога Захара Брона. В 1988 году стал победителем Всесоюзного конкурса имени Чайковского для молодых исполнителей, исполнив в первый раз Концерт для скрипки с оркестром П. И. Чайковского (дирижёр Арнольд Кац).

В 1989 году Николай Мадоев вместе с семьей Захара Брона и другими его учениками — Вадимом Репиным, Максимом Венгеровым и Натальей Прищепенко — переехал в Любек (Германия). Участвовал в различных международных конкурсах, в 1991 г. стал победителем Международного конкурса скрипачей имени Георга Куленкампфа (Кёльн), по итогам которого пресса писала о выступлении Мадоева: «Концерт № 5 Моцарта, исполненный Н. Мадоевым, был настолько эмоциональным… Один гений играл другого гения».

В 1992 году Николай Мадоев окончил аспирантуру в Берлине (у профессора Хайберга). Исаак Стерн однажды сказал: «Николай Мадоев — это выдающийся талант, он великолепный скрипач». Во время формирования его как личности он всячески поддержал молодого скрипача.

Творческая деятельность

Мадоев дебютировал в Европе как концертирующий солист в 1989 году на фестивале в Шлезвиг-Гольштейне с оркестром Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева. Годом позже он выступил в известном амстердамском зале Концертгебау с концертом Людвига ван Бетховена (дирижёр Франс Брюгген) в цикле «Пять главных талантов России» (нем. 5 Russischen Toptalänten, наряду с Репиным, Венгеровым, Николаем Луганским и Евгением Кисиным). Среди последующих заметных выступлений Мадоева — турне по Германии с камерным оркестром «London Mozart Players» (1996, 12 концертов, дирижёр Матиас Бамерт) и исполнение 24 каприсов Николо Паганини в генуэзской церкви Сан-Донато, где был крещён композитор (2000). В разное время Мадоев выступал с оркестрами под руководством Дмитрия Китаенко, В. Гергиева, Курта Мазура, Клаудио Аббадо, Василия Синайского, Леопольда Хагера и других выдающихся дирижёров.

Как ансамблевый музыкант Мадоев выступал, в частности, с Наталией Гутман, Ким Кашкашьян, Борисом Пергаменщиковым. Он постоянно играет в составе фортепианного трио с пианисткой Элизабет Вестенхольц и виолончелистом Кимом Баком Динитценом.

Николаем Мадоевым записано семь альбомов на фирме «Kontrapunkt» (Дания), в том числе Сонаты Сергея Прокофьева и Соната Эдварда Грига, признанные лучшими среди аналогичных записей журналом «The Strad».

Николай Мадоев продолжает поддерживать контакт со своей родиной — Арменией. Ещё в 1988 году во время землетрясения в Армении он участвовал в благотворительных концертах в Монреале и Мюнхене, чтобы помочь детям-инвалидам, пострадавшим в результате этого стихийного бедствия. В мае 2000 г. он выступил с серией концертов «Жемчужины армянских композиторов XX века», посвящённой 80-летию Э. Мирзоян (вырученные средства были направлены для лечения детей, больных лейкемией). Серия концертов 2004 года, в ходе которых, в частности, были исполнены в одном концерте сонаты и партиты Иоганна Себастьяна Баха для скрипки соло (май), его же Шесть сонат для скрипки и клавесина (октябрь) и Шесть сонат для скрипки соло Эжена Изаи, была посвящена 90-летию Геноцида армян. Творчество Мадоева получило признание в Армении: к 13-й годовщине независимости Армении ему было присвоено звание Заслуженного артиста Армении, а Ереванская консерватория присвоила ему звание почётного профессора.

Образование и преподавательская карьера

• 1980—1984 Ереванская музыкальная школа № 12 (класс преподавателя Э.Нуразян), Ереван, Армянская ССР
• 1984—1986 Ереванская музыкальная школа им. Чайковского №IV при Ереванской консерватории (класс профессора Г. К. Богданян), Ереван, Армянская ССР
• 1986—1989 Новосибирская консерватория им. Глинки (класс профессора З. Н. Брона), Новосибирск, РСФСР
• 1989—1995 Любекская высшая школа музыки (класс профессора З. Н. Брона), Любек, Германия
• 1998 (дек.) — 1999 (апр.) — аспирантура в Ереванской государственной консерватории (проф. Арам Шамшьян), Ереван, Армения
• с 1999 (апр.) — ст.преподаватель, ассистент профессора в Ереванской гос.консерватории, Ереван, Армения
• 1999—2001 — аспирантура в Высшей школе искусств, Берлин, Германия. Концертный экзамен (дек.2001)
• 2002 (дек.) — почетный профессор Ереванской академии музыки им. Комитаса, Ереван, Армения

Ссылки

• [www.madoyev.com Персональный сайт Николая Мадоева]
• [www.italconcert.com/artisti/pagine_artisti/MADOJANNikolaj.htm Биография Н.Мадоева на сайте Italconcert] (итал.)
• [www.youtube.com/nikolaimadoyev Видеоканал Николая Мадоева] на YouTube
• [www.nme.com/video/search/madoev Видеозаписи Н.Мадоева на канале ММЕ]

Отрывок, характеризующий Мадоев, Николай Александрович

На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.