Максимов, Михаил Андреевич

Михаил Андреевич Максимов
Дата рождения	26 октября 1907(1907-10-26)
Место рождения	Костромская губерния Российская империя
Дата смерти	1 июля 1989(1989-07-01) (81 год)
Место смерти	Костромская область РСФСР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1930—1933, 1941—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаил Андреевич Максимов (1907—1989) — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы, командир расчёта 76-мм пушки 104-го отдельного гвардейского истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона (97-я гвардейская стрелковая дивизия, 5-я гвардейская армия, 1-й Украинский фронт) гвардии старший сержант.

Биография

Михаил Андреевич Максимов родился в деревне Повернихино Костромского уезда Костромской губернии (в настоящее время Костромской район Костромской области). Окончил 2 класса церковно-приходской школы. Работал директором Деревеньковского сыроваренного завода.

В 1930 году призывался в ряды Красной армии и служил до 1933 года. Вновь был призван Сусанинским райвоенкоматом в 1941 году. На фронтах Великой Отечественной войны с августа 1942 года.

6 января 1944 года в районе Кировограда возле высоты 186,6 командир орудия гвардии сержант Максимов, когда на его позицию вышли 4 танка противника, открыл по ним огонь. Тремя выстрелами подбил один из танков. К позиции начали приближаться автоматчики противника, метким огнём Максимов уничтожил 5 из них Только после приказа командира батареи сменил позицию и продолжал вести бой. Приказом по дивизии от 29 января 1944 года сержант Максимов был награждён орденом Славы 3-й степени.

1 апреля 1944 года при наступлении гвардии старший сержант Максимов у высоты 178,4 в Одесской области уничтожил танк противника, 2 станковых пулемёта и до 40 солдат противника. Был ранен, но из боя не вышел, работая за наводчика. Обеспечил прохождение стрелковых подразделений 294 стрелкового полка, к которому был придан. После повторного ранения, приказом командира батареи выведен из боя и отправлен в госпиталь. Приказом по войскам 5-й гвардейской армии от 12 июля 1944 года он был награждён орденом Славы 2-й степени.

Командир расчёта 76-мм орудия гвардии старший сержант Максимов 5 февраля 1945 года в бою возле населённого пункта Олава уничтожил бронетранспортёр противника и до 20 солдат и офицеров противника. Когда противник окружил огневую позицию, Максимов поднял расчёт в рукопашную схватку, лично из автомата уничтожив 8 солдат и 1 офицера противника. В боях по расширению плацдарма на реке Одер своим орудием уничтожил пулемёт, орудие и до 10 солдат противника. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года гвардии старший сержант Максимов был награждён орденом Славы 1-й степени.

Гвардии старший сержант Максимов демобилизовался в декабре 1945 года. Вернулся на родину, жил в посёлке Сусанино. Работал в конторе «Заготскот».

6 апреля 1985 года в порядке массового награждения участников войны он был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

Скончался Михаил Андреевич Максимов 1 июля 1989 года.

Ссылки

• [podvignaroda.ru Документы на сайте «Подвиг народа»]
• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/gentlemens/hero.htm?id=11527282@morfHeroes В биографическом словаре]

Литература

• Лобода В. Ф. Солдатская слава. М., 1963. Кн. 1. С. 173;
• Голубев Е. П. Солдатская слава. Ярославль, 1987. С. 104—114.

Отрывок, характеризующий Максимов, Михаил Андреевич

К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.