Марков, Иван Егорович

Иван Егорович Марков
Депутат Второй Думы, 1907 г.
Дата рождения:	1867(1867)
Место рождения:	Самара
Дата смерти:	1918(1918)
Место смерти:	Самара
Гражданство:	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР
Вероисповедание:	православие
Партия:	народных социалистов
Род деятельности:	врач-офтальмолог, депутат Государственной думы II созыва от Пензенской губернии

Иван Егорович Марков вариант отчества Георгиевич (1867—1918) — врач-офтальмолог, депутат II Государственной Думы от Пензенской губернии. Жертва коммунистических репрессий.

Биография

Родился в Самаре. Сын коллежского асессора. Имел личное дворянство. Окончил 2-й Пензенскую гимназию. В 1903 году выпускник медицинского факультета Харьковского университета. Специализировался в офтальмологии, автор многочисленных научных статей, опубликованных им ещё в студенческие годы. Служил ординатором при клинике профессора Гиршмана, земским врачом в Константиноградском уезде Полтавский губернии и врачом Подгородного участка Пензенского уезда Пензенской губернии. Имел частную практику. В 1906 году совместно с А. А. Титовым организовал группу народных социалистов в Пензе. Занимался пропагандой и агитацией среди крестьян и других слове населения.

6 февраля 1907 года был избран в Государственную думу II созыва от общего состава выборщиков Пензенского губернского избирательного собрания. Вошёл в состав думской Народно-социалистической фракции. Состоял в думской Продовольственной комиссии. Участвовал в прениях по вопросу продовольственной помощи населению.

В феврале 1908 г. был привлечён к судебной ответственности за хранение революционной литературы привлекался, но был оправдан. Позднее в том же 1908 году по распоряжению губернатора на основании п. 4 ст. 16 "Положения об усиленной охране" Маркову было воспрещено жительство в Пензенской губернии ввиду его политической неблагонадёжности. С августа 1908 жил в Самаре. Постоянно находился под негласным надзором, а с 1911 по 1913 год под особым надзором полиции. Член Самарской группы народных социалистов. Служил на Пастеровской станции, преподавал гигиену в реальном училище.

В начале мая 1915 года А. Ф. Керенский посетил Самару, где провёл собрание народных социалистов с целью организации общественных сил для предъявления по окончании войны правительству требований о проведении реформ. В собрании участвовал И. Е. Марков, Керенский посетил его квартиру.

В 1918 году по-прежнему проживал в Самаре. В документах связанных с арестом значится как беспартийный, то есть, возможно, прекратил политическую деятельность.

11 октября 1918 года арестован Самарской ГубЧК. 13 октября 1918 года по обвинению в контрреволюционной деятельности приговорён к расстрелу.

Реабилитирован 12 марта 1999 года Самарской областной прокуратурой.

Сочинения

• Марков И. Е. К статистике глаукомы. - Санкт-Петербург : тип. Я. Трей, ценз. 1897. - 15 с. Отдельный оттиск из "Врача" № 26.
• Марков И. Е. Гальванизация при нагноениях глазного яблока. (Из глазной клиник Харьковского университета). - Санкт-Петербург : тип. Я. Трей. 1897. - 12 с. Отдельный оттиск из "Врача" № 31.
• Марков И. Е. Hyalitis striata et retinitis proliferans. (Из глазной клиник Харьковского университета). - Киев: тип. печ. д. и торг. И. Н. Кушнерев и К° в Москве. Киевское отделение, 1897. - 32 с. Отдельный оттиск из "Вестника офтальм." ноябрь-декабрь 1897.
• Марков И. Е. Глазная нейральгия. (Чит. в Харьковском офтальмологическом кружке).- Санкт-Петербург : тип. Я. Трей. 1897. - 10 с.
• Марков И. Е. Endarteriitis obliterans arteriae centralis retinae diffusa. - Киев: тип. печ. д. и торг. И. Н. Кушнерев и К° в Москве. Киевское отделение, 1898. - 16 с. Отдельный оттиск из "Вестника офтальм." март-апрель 1898.
• Марков И. Е. Еще эхинокок глазницы. - Киев: тип. печ. д. и торг. И. Н. Кушнерев и К° в Москве. Киевское отделение, 1898. - 8 с. Отдельный оттиск из "Вестника офтальм." январь-февраль 1898.
• Марков И. Е. Климатическое лечение трахомы. - Санкт-Петербург : тип. Я. Трей, ценз. 1898. - 16 с. Отдельный оттиск из "Врача" № 12.
• Марков И. Е. Плесневое воспаление роговицы - Киев : лито-тип. И.Н. Кушнерев и К°, Киев. отд-ние, 1900. - 37 с. Отдельный оттиск из "Вестника офтальм." март-апрель 1900.
• Марков И. Е. Опыт прерывистого светового раздражения сетчатки. - Киев: тип. печ. д. и торг. И. Н. Кушнерев и К° в Москве. Киевское отделение, 1901. - 80 с. Отдельный оттиск из "Вестника офтальм." январь-июнь 1901.

Ссылки

• [tez-rus.net/ViewGood31035.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008. С. 356.]
• [dlib.rsl.ru/viewer/01003732207#page540?page=270 Боиович М. М. Члены Государственной думы (Портреты и биографии). Второй созыв. М, 1907. С. 228.]
• [penzanews.ru/region/encyclopedia/9242-2009 Депутаты государственной думы Российской империи].
• [vestnik-samgu.samsu.ru/gum/2002web3/hist/200230902.html А. В. Сыпченко. Объединение неонароднических сил в годы Первой Мировой войны. // Вестник Самарского Гос. унив. История 2002 год, (3)]

Архивы

• Российский государственный исторический архив. Фонд 1278. Опись 1 (2-й созыв). Дело 267; Дело 585. Лист 9.

Отрывок, характеризующий Марков, Иван Егорович

– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.