Марк Эмилий Лепид (заговорщик)
Марк Эмилий Лепид Младший Marcus Aemilius Lepidus Minor | |
Рождение: | около 52 до н. э. |
---|---|
Смерть: | после 30 до н. э. |
Род: | Эмилии Лепиды |
Отец: | Марк Эмилий Лепид (триумвир) |
Супруга: | Сервилия |
Дети: | 1) Маний Эмилий Лепид 2) Эмилия Лепида |
Марк Эмилий Лепид Младший (лат. Marcus Aemilius Lepidus Minor; около 52 года до н. э. — после 30 года до н. э.), заговорщик.
Лепид был старшим сыном триумвира Марка Эмилия Лепида и Юнии Секунды, сестры Марка Юния Брута[1]. После убийства Цезаря 17 марта 44 года до н. э. отец отправил Лепида на Капитолий в качестве заложника, гарантирующего безопасность убийц Цезаря[2]. В этом же году он был обручен с дочерью Марка Антония. В 37 году до н. э. Марк Антоний направил к Лепиду Старшему своего вольноотпущенника Каллия для переговоров под предлогом заключения этого брака, но свадьба, по-видимому, не состоялась[3][4]. Позднее Марк Лепид женился на Сервилии, дочери Публия Сервилия Исаврийского. В 30 году до н. э. организовал заговор против Октавиана, но был разоблачен Меценатом, арестован и казнен[5][6][7].
Напишите отзыв о статье "Марк Эмилий Лепид (заговорщик)"
Примечания
- ↑ Обнорский Н. П.,. Юнии, римский род // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Дион Кассий. Римская история. XLIV. 34.
- ↑ Дион Кассий. Римская история XLIV, 53, 6.
- ↑ Аппиан. Гражданские войны V, 93.
- ↑ Веллей Патеркул II, 88, 1.
- ↑ Светоний. Божественный Август, 19.
- ↑ Дион Кассий. Римская история LIV, 15, 4.
Литература
- [ancientrome.ru/genealogy/person.htm?p=171 Марк Эмилий Лепид (заговорщик)] (рус.). — биография на сайте [ancientrome.ru ancientrome.ru].
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0002.001/779?rgn=full+text;view=image Марк Эмилий Лепид (заговорщик)] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
Отрывок, характеризующий Марк Эмилий Лепид (заговорщик)
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.