Юния Секунда
| Юния Секунда | |
| Junia Secunda | |
| Род деятельности: |
Супруга Марка Эмилия Лепида |
|---|---|
| Отец: | |
| Мать: | |
| Супруг: | |
| Дети: | |
Юния Секунда (лат. Junia Secunda) — супруга Марка Эмилия Лепида, члена второго триумвирата и великого понтифика, вторая дочь Сервилии, любовницы Юлия Цезаря и сестры Катона Младшего. Была единоутробной сестрой Марка Юния Брута, наиболее известного убийцы Цезаря.
В 50 году до н. э. Цицерон обвинил Юнию в неверности Лепиду, поскольку её портрет был найден в вещах развратника Ведия, и выразил своё удивление перед её братом и мужем, не обращая внимания на её поведение. Но некоторые утверждали, что это Юния Прима имела отношения с Ведием, а не Юния Секунда. Юния была участницей заговора против Октавиана, который организовал её сын Лепид Младший. Но после сражения при Акциуме заговор был раскрыт, сын казнён, а Юнию спасло заступничество мужа[1].
Напишите отзыв о статье "Юния Секунда"
Примечания
- ↑ Юнии, римский род // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0002.001/667?rgn=full+text;view=image Юния Секунда] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
Литература
- Обнорский Н. П.,. Юнии, римский род // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
Это заготовка статьи о Древнем Риме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Юния Секунда
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
