Медина Айон, Хуан Мария
Поделись знанием:
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
| Хуан Мария Медина Айон | |
| исп. Juan María Medina Ayllón | |
 | |
| Дата рождения: |
17 августа 1943 (80 лет) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: |
Испания |
| Жанр: |
скульптура |
| Учёба: | |
 Работы на Викискладе | |
Хуан Мария Медина Айон (исп. Juan María Medina Ayllón; род. 17 августа 1943, Вильянуэва-де-ла-Рейна, провинция Хаэн) — испанский скульптор.
Содержание
Биография
В 1962 году поселился в Барселоне, где после окончания школы искусств Йётча поступил в Барселонский университет на факультет искусств имени Сан Хорхе. С 1987 — преподаватель скульптуры в школе искусств Йётча.
Участник выставок во многих европейских странах, странах Южной и Центральной Америки, а также исполнитель работ: Распятие Иисуса Христа для церкви Сан Пасиано в Барселоне, памятник основателю муниципалитета Сан-Жулья-дель-Льор-и-Бонмати в Жироне, восстановление готических корон в салоне en:Consell de Cent здания правительства города Барселона, модели ламп в форме ангелов для Театра Старой Oперы в городе Франкфурт-на-Майне (Германия) и скульптура Иисуса Христа для правительства города Вильянуэва-де-ла-Рейна (Хаэн).
Автор книги о скульптуре дидактического характера, в которой, помимо упражнений для прогрессирования в работе со скульптурой, описан метод Медина, позволяющий поэтапно объяснять работу со скульптурой.
В 2008 получил Диплом Мастера Ремесла, присуждаемый Правительством Каталонии[1].
Музеи
- La Primavera. Museo de Bellas Artes. Асунсьон (Парагвай)
- Eva. Museo de Escultura. Кемиярви (Финляндия)
- Contraposición. Museo Nacional de Arte. Бахрейн
- Primavera. Ayuntamiento de Бардонеккия-Турин (Италия)
- El Rapto de Europa. Ayuntamiento de Сеннори (Сардиния)
- Venus Europea. Ayuntamiento de Салоу (Таррагона)
- Cuatro Elementos. Jardín público. Санкт-Блазиен (Германия)
- El Atleta. Jardín público. Альоса (Теруэль)
Награды
- 1980 Награда Costa Brava. Паламос (Жирона)
- 1982 Награда Torre de Plata. Марторель (Барселона)
- 1987 Первая премия de Escultura en Madera. Бардонеккия. (Италия)
- 1991 Награда del Público y Награда de los Escultores en la I Trienal Internacional. Ресистенсия (Чако) (Аргентина)
- 1992 Медаль Josep Llimona. Барселона
- 1994 Награда de los Escultores. Асунсьон (Парагвай)
- 1995 Награда del Público. Санкт-Блазиен (Германия)
- 2001 Награда Margarita Sans del Cercle Artístic de Sant Lluc. Барселона
- 2005 Медаль Josep Llimona. Барселона
Напишите отзыв о статье "Медина Айон, Хуан Мария"
Примечания
- ↑ [premsa.gencat.cat/pres_fsvp/AppJava/notapremsavw/detall.do?id=11302 Relación de Diploma de Maestro Artesano]
Литература
- Antoni Gaudí (1852—1926) 1984 Barcelona, Fundació Caixa de Pensions ISBN 84-505-0683-2
- Volum III 1989 Diccionario Ràfols de Artistas Contemporáneos de Cataluña y Baleares, Barcelona, Edicions Catalanes SA ISBN 8486719 14 3
- Cercle Artístic Sant Lluc 1893—1923 Cent Anys, 1993 Barcelona, Edicions Generalitat de Catalunya: Departament de Cultura
Ссылки
- [wvw.nacion.com/ln_ee/1996/febrero/25/home.html Diario La Nación, San José, Costa Rica]
Отрывок, характеризующий Медина Айон, Хуан Мария
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
