Мелвин, Леланд Девон
| Леланд Девон Мелвин | |
| Leland Devon Melvin | |
 | |
| Страна: | |
|---|---|
| Специальность: | |
| Экспедиции: | |
| Время в космосе: |
23 сут 13 ч 38 мин |
| Дата рождения: |
15 февраля 1964 (60 лет) |
| Место рождения: | |
Ле́ланд «Ли» Де́вон Ме́лвин (англ. Leland 'Lee' Devon Melvin; род. 1964) — астронавт НАСА. Совершил два космических полёта на шаттлах: STS-122 (2008, «Атлантис») и STS-129 (2009, «Атлантис»).
Содержание
Личные данные и образование
Леланд Мелвин родился 15 февраля 1964 года в городе Линчберг, штат Виргиния, где в 1982 году окончил среднюю школу. В 1986 году получил степень бакалавра в области химии в Университете Ричмонда, штат Вирджиния. В 1991 году получил степень магистра наук в области материаловедения в Университете Виргинии.
Холост. Его интересы: игра на пианино, чтение, музыка, езда на велосипеде, теннис и сноуборд. Играл за футбольную команду «Детройт Лайонс» в 11-м туре в 1986 году в НФЛ. Приглашался на просмотры-сборы в футбольные клубы Даллас Ковбойз и Торонто Аргонавтс в летние футбольные лагеря подготовки. Его родители Димс и Грейс Мелвины, проживают в Ланчбурге, Виргиния.[1].
До НАСА
В 1989 году Мелвин начал работать с волоконно-оптическими датчиками в научном отделе НАСА, где он проводил исследования в области физических измерений. В его обязанности входило использование волоконно-оптических датчиков для измерения напряжений, температуры и химических повреждений в композитных и металлических конструкциях. Параллельно занимался проектами по разработке оптических интерферометрических методов для количественного определения повреждений аэрокосмических конструкций и материалов. В 1994 году стал вести мониторинг транспортных средств в корпорации «Локхид», в частности, в рамках программы многоразовых ракет-носителей Х-33. С 1996 года Мелвин стал заниматься проектированием и контролем производства оптических датчиков контроля, которые можно встраивать в волоконно-оптические линии. Этот проект дал лучшие датчики лазерного контроля для аэрокосмической и гражданских систем мониторинга безопасности.[2].
Подготовка к космическим полётам
Принимал участие в 16-м наборе астронавтов. В июне 1998 года был зачислен в отряд НАСА в составе семнадцатого набора, кандидатом в астронавты. С августа 1998 года стал проходить обучение по курсу Общекосмической подготовки (ОКП). По окончании курса, в августе 1999 года получил квалификацию «специалист полёта» и назначение в Офис астронавтов НАСА. Участвовал в многочисленных научных и технических конференциях, прошёл интенсивное обучение в рамках подготовки к полёту на шаттлах и Международной космической станции (МКС), физиологическую подготовку, летал на самолётах T-38 Talon, прошёл курс выживания в случае экстремальной посадки в пустыне.
Полёты в космос
- Первый полёт — STS-122[3], шаттл «Атлантис». C 7 по 20 февраля 2008 года в качестве «специалист полёта». Цель — продолжение сборки Международной космической станции, доставка на орбиту европейского исследовательского модуля «Коламбус». Миссия STS-122 сопровождалась целым рядом поломок. Сначала вышли из строя два топливных датчика, в результате чего старт шаттла задержался на два месяца. На старте от корабля отвалились три куска монтажной пены, которые теоретически могли повредить теплоизоляцию. Наконец, после отстыковки от МКС произошел сбой в системе отопления, в результате которого вышли из строя четыре небольших кормовых двигателя. При посадке эти двигатели не должны были использоваться, так что приземление проходило по намеченному графику. Экипаж «Атлантиса» совершил три выхода в открытый космос, установив привезенную на МКС европейскую лабораторию «Коламбус» и заменив бак с азотом на ферме P1. Продолжительность полёта составила 12 дней 18 часов 21 минуту.[4].
- Второй полёт — STS-129[5], шаттл «Атлантис». C 16 по 27 ноября 2009 года, в качестве «специалист полёта». Миссия STS-129 — это первая из таких заключительных миссий шаттлов, задача которых состоит в доставки на станцию габаритных и ответственных запасных узлов и устройств. К таким устройствам относятся, в частности, гироскопы ориентации и баки систем охлаждения станции. Полезные грузы, которые доставляются шаттлом на станцию, закреплены на двух экспериментально-транспортных платформах (ExPRESS Logistics Carrier, ELC-1, ELC-2), которые были размещены в грузовом отсеке шаттла. На станцию доставлены два гироскопа ориентации, бак высокого давления с кислородом для шлюзового модуля, баки с азотом и аммиаком и насос для системы охлаждения станции. Среди полезных грузов также запасные части для робота-манипулятора и манипулятора «Декстре», запасные силовые кабели для транспортной тележки, устройство для зарядки и разрядки аккумуляторов солнечных батарей, устройство защиты станции от возможных электрических разрядов между станцией и верхними слоями атмосферы Земли. Запасной комплект антенны S-диапазона, комплект оборудования для любительской радиосвязи и оборудования для слежения за кораблями, находящимися в открытом море. Во время запланированных выходов в открытый космос, две экспериментально-транспортные платформы были закреплены на специально предназначенных для них местах на сегментах S3 и P3 ферменной конструкции станции. Приборы, которые расположены на экспериментально-транспортных платформах подсоединены к силовым и информационным цепям МКС. В общей сложности вес грузов доставленных на МКС составил около 14 тонн. Продолжительность полёта составила 10 суток 19 часов 16 минут[6].
Общая продолжительность полётов в космос — 23 дня 13 часов 38 минут.
После полётов
В январе 2011 года перешёл на работу в Штаб-квартиру НАСА в Вашингтоне.
Награды и премии
Награждён: Медаль «За космический полёт» (2008 и 2009) и многие другие.
См. также
- Список космонавтов и астронавтов (и кандидатов).
- Список астронавтов США — участников орбитальных космических полётов.
- Хронология пилотируемых космических полётов.
Напишите отзыв о статье "Мелвин, Леланд Девон"
Примечания
- ↑ [www.astronautix.com/astros/melvin.htm Biography of Leland D. Melvin]
- ↑ [www.jsc.nasa.gov/Bios/htmlbios/melvin.html Biography of Leland D. Melvin]
- ↑ [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftDisplay.do?id=2008-005A NASA — NSSDC — Spacecraft — Details]
- ↑ [www.nasa.gov/mission_pages/shuttle/shuttlemissions/sts122/main/ NASA — STS-122]
- ↑ [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftDisplay.do?id=2009-062A NASA — NSSDC — Spacecraft — Details]
- ↑ [www.nasa.gov/mission_pages/shuttle/shuttlemissions/archives/sts-129.html NASA — STS-129]
Ссылки
- [www.spacefacts.de/bios/astronauts/english/melvin_leland.htm Biography of Leland D. Melvin]
Отрывок, характеризующий Мелвин, Леланд Девон
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
