Меркл, Ральф

Ральф Чарльз Меркл
Ralph Charles Merkle
Дата рождения:	2 февраля 1952(1952-02-02) (72 года)
Место рождения:	Беркли, Калифорния, США
Страна:	США США
Научная сфера:	Криптография

Ральф Чарльз Меркл (англ. Ralph Charles Merkle; родился 2 февраля 1952, Беркли, Калифорния, США) — американский криптограф, известный своими работами в области криптосистем с открытым ключом (протокол Диффи — Хеллмана — Меркла) и хеширования (см. структура Меркла — Дамгарда).

Биография

Происхождение

Предки Меркла были родом из Швейцарии. Прапрадед Ральфа, Йоханн Ульрих Меркл, родился 1 октября 1810 года в швейцарском городе Берлинген. Спустя два года после женитьбы Йоханна Меркла в 1863 году, 9 апреля 1865 года в Базеле родился Эрнст Джон Карл Меркл, будущий прадед Ральфа. Эрнст Меркл переехал в США, где в 1887 году в Фаулере женился на Анне Тильман. Семья постоянно переезжала с места на место. В 1927 году Эрнст Меркл скончался, оставив после себя сыновей — Фреда и Эрнста Меркла-младшего, деда Ральфа.

Ральф Меркл родился 2 февраля 1952 в Беркли в семье Теодора Чарльза Меркла, впоследствии известного по должности технического директора проекта «Плутон». Тед Меркл был известен своей одержимостью работой и нетерпеливостью. Коллеги сравнивали его с «сильным ветром», а иной раз — и со «слоном в посудной лавке». Его коллега Джим Хэдли говорил, что Тед не склонен был распутывать гордиев узел, продпочитая разрубить его. Незадолго до рождения Ральфа, Тед закончил университет в Беркли и работал ассистентом преподавателя. Жалованье было небольшим, и семье, в которой было трое детей, иногда приходилось ограничивать свой рацион. Но Тед всё равно гордился тем, что растил троих детей на зарплату ассистента преподавателя.

Мечтой Меркла-старшего было изучение космоса на какой-нибудь ионной ракете, летящей со световой скоростью. Проект «Плутон» дал ему возможность приблизиться к исполнению своей мечты. 1 января 1957 года Меркл, к тому времени уже получивший докторскую степень и возглавлявший исследовательское подразделение в Радиационной лаборатории имени Лоуренса, был назначен техническим директором проекта. Уже в период закрытия проекта (в 1964 году) у Теда Меркла врачи обнаружили рак печени. Столкнувшись с ограниченным уровнем медицины того времени, Тед весьма расстроился. Но в дальнейшем, он совместно с ещё одним инженером, разработал раннюю версию компьютерной томографии, выполняемой при помощи лабораторных компьютеров. При помощи этой разработки они сделали «топографическую карту» печени Меркла. По воспоминаниям его коллеги, Меркл мужественно относился к своей болезни, зная, что неизлечимо болен.

Старшая сестра Ральфа, Джудит Меркл-Райли (1942—2010), стала писательницей. За свою жизнь написала шесть исторических романов, которые принесли ей известность.

Ранние годы

После окончания Ливерморского колледжа в 1970 году Меркл поступил в Калифорнийский университет в Беркли. В университете занимался проектированием электрических систем, но к 1973 году заинтересовался алгоритмами шифрования. Наибольший интерес у Меркла вызвала задача обеспечения защиты коммуникаций между терминалом и компьютером при их взаимодействии по открытым линиям. В 1974 году окончил университет, получив степень бакалавра искусств в области информатики. В том же году предложил первую неклассифицируемую схему для защищённого обмена данными по незащищённым каналам, ключевая идея которой заключалась в том, что для вмешательства постороннего участника ему понадобится N² больше времени, где N — время, необходимое доверенным участникам время для выполнения соответствующих математических операций над обмениваемой информацией. Несмотря на то, что данный подход содержал в себе уязвимые места (например, при использовании квантовых вычислений операции выполнялись значительно быстрее), данный алгоритм предложил идею для дальнейших исследований.

Научная деятельность

В октябре 1989 года журнал Cryonics (рус. «Крионика») опубликовал статью Меркла «Molecular Repair of the Brain» (рус. «Молекулярное восстановление мозга»). Статья вызвала значительный резонанс. Так, например, в 1990 году известный фантаст Артур Кларк в своём романе Призрак исполина процитировал фразу из статьи, упомянув Меркла и Alcor. Столь значительный интерес к статье был обусловлен тем, что в ней Меркл через ряд логических и математических доводов пытался доказать реальность осуществления крионики. Однако, ряд приведённых им доводов подвергся критике. В феврале 1991 года журнал Cryonics опубликовал критическую рецензию доктора Грегори Фэйхи, посвятившего себя изучению вопросов криобиологии и геронтологии. Фэйхи отмечал ряд слишком вольных, на его взгляд, допущений, ставя под сомнение выводы, сделанные Мерклом. Эта критика задела Меркла за живое, из-за чего он вскоре опубликовал ответную статью, в которой возражал Фэйхи, но в 1994 году была опубликована дополненная версия статьи Меркла.

Семья

Жена — Кэрол Шоу, разработчик компьютерных игр (поженились в 1983 году).

Ссылки

• [www.merkle.com/ kle.com] — официальный сайт Ральфа Меркла

Отрывок, характеризующий Меркл, Ральф

– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей: