Мерритт, Лашон

Лашон Мерритт
Общая информация
Полное имя	LaShawn Merritt
Дата и место рождения	27 июня 1986(1986-06-27) (37 лет) Портсмут (Виргиния), США
Гражданство	США США
Рост	188 см
Вес	83 кг
Личные рекорды
100 м	10,56
200 м	19,78
300 м	31,30
400 м	43,65
Личные рекорды в помещении
60 м	6.68
200 м	20,40
300 м	31,94
400 м	44,93
500 м	1:01.39
Международные медали
Олимпийские игры Золото Пекин 2008 400 м Золото Пекин 2008 эстафета 4×400 м Бронза Рио-де-Жанейро 2016 400 м Золото Рио-де-Жанейро 2016 эстафета 4×400 м Чемпионаты мира Золото Хельсинки 2005 эстафета 4×400 м Серебро Осака 2007 400 м Золото Осака 2007 эстафета 4×400 м Золото Берлин 2009 400 м Золото Берлин 2009 эстафета 4×400 м Серебро Тэгу 2011 400 м Золото Тэгу 2011 эстафета 4×400 м Золото Москва 2013 400 м Золото Москва 2013 эстафета 4×400 м Серебро Пекин 2015 400 м Золото Пекин 2015 эстафета 4×400 м Чемпионаты мира по эстафетам Золото Нассау 2014 эстафета 4×400 м Золото Нассау 2015 эстафета 4×400 м Континентальные кубки Серебро Афины 2006 Серебро Марракеш 2014

Лашон Мерритт (англ. LaShawn Merritt) — американский легкоатлет, специализируется в беге на 400 метров. Трёхкратный олимпийский чемпион 2008 и 2016 годов, восьмикратный чемпион мира на дистанции 400 метров и в эстафете 4×400 метров.

Биография

Начало карьеры

Родился и вырос в Портсмуте, штат Виргиния. Учился в школе Woodrow Wilson High School, после окончания которой поступил в Восточно-Каролинский университет. На тот момент уже успел серьёзно заявить о себе на международном уровне. На чемпионате мира среди юниоров в 2004 году Мерритт стал трёхкратным чемпионом: на его счету победы в беге на 400 метров, а также в эстафетах 4×100 и 4×400 метров (обе — с рекордами мира среди юниоров).

Неудивительно, что уже в первый год обучения он подписал контракт с компанией Nike, что закрыло ему путь на студенческие соревнования (в США запрещено участие профессионалов в турнирах под эгидой Национальной студенческой ассоциации). В 2005-м он сменил Восточно-Каролинский университет на Old Dominion University в Норфолке, а заканчивал обучение в области управления бизнесом уже в Norfolk State University.

В 2005 году 19-летний Лашон отобрался в состав сборной США на чемпионат мира, заняв 4-е место на национальном отборе с результатом 44,73 на дистанции 400 метров. Непосредственно на мировом первенстве в Хельсинки ему доверили место в эстафете в предварительном забеге, но в финале вместо него бежал Джереми Уоринер, где команда США завоевала золотые медали.

В 2007-м впервые пробежал 400 метров быстрее 44 секунд (43,96). Это время он показал в финале чемпионата мира, но остался лишь вторым, проиграв почти полсекунды Уоринеру. В эстафете американцы объединили свои усилия, не оставив шансов своим соперникам в борьбе за золото (Мерритт на этот раз был в основном составе).

2008 год. Дуэль с Джереми Уоринером

2008 год в мировой лёгкой атлетике прошёл под знаком соперничества Мерритта и двукратного олимпийского чемпиона Джереми Уоринера. Именно в этот период их результаты и спортивная форма были максимально близки друг к другу, в результате чего каждый старт превращался в их мини-дуэль. Перед началом Олимпийских игр счёт в их противостоянии был 2:2, при этом две последние победы остались за Джереми. Однако на главном старте четырёхлетия борьбы не получилось. Лашон установил личный рекорд 43,75 и завоевал чемпионский титул с преимуществом в 0,99 секунды (самый большой отрыв в истории олимпийских финалов в беге на 400 метров). Эстафета ожидаемо была выиграна американцами, в составе которых бежали все три призёра в индивидуальном беге.

Финальные раунды противостояния двух американских спринтеров состоялись спустя несколько недель после олимпийского триумфа. На соревнованиях в Цюрихе Уоринер значительно опередил своего конкурента, выдав лучший результат в сезоне 43,82. Мерритт взял реванш в сентябре на Всемирном легкоатлетическом финале, обойдя оппонента на 1 сотую секунды.

Победа на чемпионате мира и допинговая дисквалификация

В следующем сезоне накал противостояния постепенно стал угасать. Лашон прошёл его в качестве однозначного фаворита и добавил в свою копилку ещё две победы на чемпионате мира.

Однако в этот момент, когда карьера находилась на самом пике, Мерритт получил обвинение в использовании запрещённых препаратов. 22 апреля 2010 года стало известно, что в его допинг-пробах были обнаружены следы дегидроэпиандростерона. В ходе расследования спортсмен настаивал, что данное вещество попало в его организм случайно, вместе с препаратом для повышения потенции, а его вина лишь в том, что он невнимательно прочитал инструкцию. В результате дисквалификация составила 21 месяц вместо стандартных 24-х, а её срок начался с октября 2009 года (момента первой положительной пробы).

Решение CAS по допуску на Олимпийские игры

Допинговая дисквалификация Лашона Мерритта и связанные с ней разбирательства имели важное значение для всего мирового спорта. До 2011 года в Олимпийской хартии действовало правило 45, согласно которому, спортсмен, отбывавший наказание за применение запрещённых веществ, не мог выступать на следующих Олимпийских играх после подобного инцидента. Таким образом, по правилам американец должен был пропустить Олимпийские игры 2012 года в Лондоне. Однако вместе со своими адвокатами ему удалось доказать, что это является двойным наказанием за одно нарушение, нарушая принцип non bis in idem, принятый в международном праве. Спортивный арбитражный суд (CAS) признал справедливым иск спортсмена и разрешил таким образом всем атлетам с допинговым прошлым участвовать в Олимпийских игр без ограничений.

После дисквалификации

Возвращение на беговую дорожку для Мерритта состоялось в 2011 году, но не стало полностью триумфальным. На чемпионате мира в эстафете взял очередное золото, а в индивидуальном беге стал вторым, уступив молодому Кирани Джеймсу из Гренады. Их соперничество стало главной темой в беге на 400 метров в следующие 5 лет.

Олимпийские игры, за которые так отчаянно боролся Лашон, закончились для него бесславно. За две недели до их старта он потянул мышцы задней поверхности бедра на соревнованиях в Монако. Быстрой реабилитации не получилось, как итог — в Лондоне он сошёл с дистанции в предварительном забеге.

На чемпионате мира 2013 года благодаря личному рекорду в финале (43,74) выиграл своё 6-е золото, а после добавил победу в эстафете. Спустя два года на мировом первенстве в Пекине снова пробежал по лучшему результату в карьере (43,65), но проиграл восходящей звезде бега на 1 круг из ЮАР Вайде ван Никерку.

Олимпийские игры 2016 года принесли Лашону третье золото, добытое в эстафете. В личном зачёте в историческом финале он завоевал бронзу, уступив ван Никерку (который установил новый мировой рекорд) и Кирани Джеймсу.

Ссылки

• [www.iaaf.org/athletes/biographies/athcode=199606 Лашон Мерритт] — профиль на сайте IAAF (англ.)

Отрывок, характеризующий Мерритт, Лашон

Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.