Михаил Васильевич
| Михаил Васильевич | ||
| ||
|---|---|---|
| 1362 — 1373 | ||
| Предшественник: | Василий Васильевич | |
| Преемник: | Василий Михайлович | |
| Рождение: | 1331 | |
| Смерть: | 1373 | |
Михаил Васильевич (1331—1373) — князь Кашинский (1362—1373). Младший из двоих сыновей кашинского князя Василия Михайловича и княгини брянской Елены Ивановны.
Содержание
Биография
После смерти старшего брата Василия в 1362г. получил во владение г.Кашин с волостью. В 1364г. принимал участие в борьбе своего отца с удельным Микулинским князем Михаилом Александровичем за Дорогобужское княжество. В 1367г. ходил с отцом и Дорогобужским князем Еремеем Константиновичем на тверские волости, которые они ограбили и разорили. Когда же ставший к тому времени великим князем тверским Михаил Александрович вернулся из Литвы с сильным войском, Михаил Васильевич, боясь за судьбу своего удела, одним из первых прибыл к великому князю «взять с ним мир». В 1368 г. вновь возбудил дело о Дорогобужском уделе и для этого поехал за помощью в Москву к митрополиту Алексею. Его борьба была одной из важнейших причин московско-литовской войны. В 1371 г. сложил с себя крестное целование Михаилу Александровичу и перешел на сторону Москвы. Однако великий князь тверской двинул войско на Кашин, взял его и разрушил, а Михаила Васильевича привел «в всю свою волю», хотя и ненадолго. Около 1372 г. Михаил Васильевич снова ушел в Москву, а оттуда — в Орду, но вернулся ни с чем.
Семья и дети
С 1349 года был женат на дочери великого князя Московского Семёна Гордого Василисе, от брака с которой оставил единственного сына — Василия, удельного князя Кашинского.
См. также
Напишите отзыв о статье "Михаил Васильевич"
Литература
- Тверские (великие и удельные князья) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Михаил Васильевич
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
