Михайлов, Лев Фёдорович (солдат)
| Лев Фёдорович Михайлов | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения |
деревня Першутино, Клинский уезд, Московская губерния |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Род войск | |
| Годы службы |
1917 |
| Звание | |
| Часть |
56-й пехотный запасной полк |
| Сражения/войны | |
- О фигуристе Льве Фёдоровиче Михайлове (1938—2004) см. Михайлов, Лев Фёдорович (фигурист)
Лев Фёдорович Михайлов (1881 — 30 октября 1917) — солдат 56-го пехотного запасного полка.
Биография
Родился в крестьянской семье в деревне Першутино Клинского уезда. Подростком ушёл на заработки в Москву. Работал коногоном на конке. В 1903 году стал работать в первом трамвайном парке — Миусском — кондуктором.
Участвовал вместе с рабочими депо в политической стачке в январе 1905 года.
В начале 1917 года призвали в царскую армию, хотя ранее он был освобождён от службы.
Солдаты 56-го пехотного полка, где служил Михайлов Л. Ф., 25 сентября 1917 года по приказу Боевого партийного центра заняли почтамт и телеграф, тем самым начав восстание в Москве.
Михайлов Л. Ф. участвовал также в захвате телефонной станции в Милютинском переулке.
30 октября, во время перемирия, между отрядом Михайлова Л. Ф. и юнкерами завязался бой. И при взятии костёла — бывший католический храм св. апостолов Петра и Павла (Милютинский переулок, 18) Михайлов Л. Ф. был убит.
Похоронен у Кремлевской стены.
Напишите отзыв о статье "Михайлов, Лев Фёдорович (солдат)"
Литература
- Абрамов А. У Кремлёвской стены. — М.: Политиздат, 1988. — ISBN 5-250-00071-1
Отрывок, характеризующий Михайлов, Лев Фёдорович (солдат)
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
