Монастырь Сурб Хач (Крым)

Монастырь
Монастырь Сурб Хач арм. Սուրբ Խաչ վանք
Современный вид монастыря после реставрации 2008 года
Страна	Россия/Украина
Крым	Старый Крым, Кировский район
Координаты	45°00′03″ с. ш. 35°03′45″ в. д.45.00083° с. ш. 35.06250° в. д. / 45.00083; 35.06250
Конфессия	Армянская Апостольская Церковь
Епархия	Украинская епархия Армянской Апостольской церкви
Основатель	Ованес Себастаци, первостроитель из города Себастия
Дата основания	1358 год
Дата упразднения	с 1925 по 2002 гг
Настоятель	иеромонах и викарий Крыма отец Айрик
Статус	Действующий монастырь
Состояние	период восстановления и реконструкции

Монастырский комплекс Сурб-Хач (арм. Սուրբ Խաչ [suɾpʰ χɑtʃʰ], дословно — Монастырь Святого Креста) — памятник национального значения Украины, состоит на государственном учёте с 1963 года. Расположен в лесистой долине северо-западного склона горы Грыця (Святого Креста, Святая, Монастырская), в 3,5 км к юго-западу от города Старый Крым Кировского района Крыма. Монастырь, как и все действующие армянские приходы в Крыму, принадлежит Украинской епархии Армянской апостольской церкви.

История

Лес высокий и тенистый, Всюду горы и пустырь. Что такое? Стены зданья! А! Так вот он, монастырь! Что ж однако? Где же люди? Вкруг все тихо. Лишь журча, В арке белого фонтана Льется светлая струя…

- Сурп-Хач, Максимилиан Волошин, 1894 год

Основание монастыря и устройство в нём Епархиального престола Армянской Апостольской Церкви относится к середине XIV века. Исследователи связывают это событие с массовой миграцией армянского населения из коренной Армении в Крым и религиозной политикой генуэзцев, направленной на окатоличивание подданных Генуэзской Газарии, из которых армяне составляли значительную часть. По замечанию академика В. А. Микаеляна, «армяне в знак пассивной борьбы уходили из Каффы к своим соотечественникам в другие части Крыма. Вероятно, это вызвало необходимость основания в тот период … монастыря Сурб Хач».

Турецкое вторжение 1475 года не прервало духовную и культурно-просветительскую деятельность обители. В XVII—XVIII веках Монастырь неоднократно перестраивается, что наиболее полно отражено в строительных надписях, сохранившихся на стенах его зданий. Обитель становится одним из основных центров паломничества Армянской Церкви в Крыму и в Северном Причерноморье. В середине XVIII века границы епархии, с центром в монастыре, доходят до Молдавии и Балканского полуострова. О монастыре в своей работе упоминает находившийся в регионе автор XVIII века Иоганн Тунманн В 1778 году в рамках переселения армян из Крымского ханства в Россию, организованного Екатериной ll, духовенство оставляет монастырь и во главе паствы переселяется из Крыма на Нижний Дон — где основывается город Нахичевань-на-Дону и уже в 1783 году закладывается новый монастырь с тем же именем.

В конце XVIII века усилиями духовенства Армянской Церкви монастырь возрождается. Хотя епархиальный престол в монастыре Сурб-Хач возобновлен не был, обитель традиционно сохраняет значение крупнейшего духовного центра крымских армян. Вплоть до начала XX века в монастыре неоднократно проводятся восстановительные работы. До революции 1917 года монастырь владел обширными наделами земли в горных и степных частях полуострова, в общей сложности более 4000 десятин.

В 1925 году постановлением советской власти монастырь Сурб-Хач, как духовное учреждение, ликвидируется. После закрытия монастыря его здания были переданы в ведение Крым Охриса и на его территории вплоть до Великой Отечественной войны, располагался пионерский лагерь и санаторий для больных туберкулезом. В военные годы строения монастыря серьёзно пострадали от боевых действий и разграбления. В послевоенный период здания монастыря были заброшены и, несмотря на проведение некоторых восстановительных работ, активно разрушались. В конце 80-х — 90 годы XX столетия в обители проводились реставрационные работы. В 1994 году в храме Сурб Ншан были возобновлены богослужения. В 2002 году постановлением СМ АРК монастырь возвращён Армянской Апостольской Церкви. Первые нерегулярные Богослужения стали проводиться с 1993 года. В настоящее время (с 25 декабря 2009 года) к служению в монастыре приступил викарий Крыма иеромонах Айрик. Всего в монастыре, кроме священника, служат 2 иеродиакона и несколько послушников. Открыт круглогодично для бесплатного посещения и паломничества.

Архитектура монастыря

Комплекс строений монастыря включает:

• Церковь Сурб-Ншан (св. Знамения), 1358 год.
• Трапезная монастыря, XVIII в., с достроенным в конце XIX в. вторым этажом;
• Кельи (братский корпус), 1694 год;
• Два фонтана и лестницы в монастырском саду, XVIII—XIX вв.

Церковь Сурб-Ншан

Церковь Сурб-Ншан (св. Знамения) — центральная постройка монастыря, располагается в его восточной части и выступает за монастырскую ограду. Cооружение храма датируется 1358 годом по стихотворной надписи, выполненной на верхней части барабана купола церкви. Надпись гласит: «Сей божественный храм славы, на земле — рай древа жизни: он подобие горного неба, обиталище Троицы. От рождения во плоти Христа в 1358 году, начав, воздвигнут во имя св. Знамения усердием служителя его Ованнеса инока и родных братьев его и по духу сынов…». В храме сохранились остатки средневековых росписей.

Со стороны главного фасада к зданию храма примыкает прямоугольный в плане гавит (притвор). В гавит вели два входа в южной и западной стенах. Над юго-западным углом гавита воздвигнута башня-колокольня, в неё из гавита ведет каменная лестница. Интерьер гавита украшен резными крестами. Вероятно, гавит был пристроен к храму не позже конца XIV века, самая ранняя сохранившаяся надпись в гавите датирована 1401 года.

Трапезная монастыря

Трапезная расположена к западу от храма, их разделяет внутренний монастырский двор. Под зданием трапезной были устроены подвальные помещения. Собственно трапезную составляли два зала прямоугольной в плане формы. В северном зале помещения устроены камин с арочной перемычкой и печь. Из южного зала в подвальные помещения вела двухмаршевая лестница, устроенная в северо-западном углу. Второй этаж над трапезной предназначался для гостиничных помещений, он был надстроен в конце XIX века.

В северном зале трапезной имеется плита с надписью: «Я, Саркис-повар, племянник вардапета Киракоса, служил святому кресту четыре года ради спасения души своей, года 1211 (1762 г.)». Северная сторона здания снаружи укреплена мощными контрфорсами. К южной стене примыкает привратницкая, между ней и кельями вход в монастырь с двумя дверными проемами. Над одним из проемов была надпись, датирующая эту часть монастыря 1684 годом. С севера внутренний дворик между трапезной и храмом замкнут стеной. В нём, справа от входа в келейный дворик, под лестницей, ведущей на второй этаж трапезной, расположен фонтан.

Братский корпус

Кельи (братский корпус) и внутренний дворик примыкают к южному фасаду церкви и гавита. Попасть в келейный дворик можно из внутреннего монастырского двора и из гавита. Над входом в келейный дворик сохранилась надпись: «С помощью божьей сия стена со всеми её постройками, с этими прекрасными верхними и нижними кельями сооружена во славу святого Креста в 1143 г. (1694 г.). Пусть это будет памятью архиепископа Акопа…».

Здание братского корпуса г-образное в плане, двухэтажное. На первом этаже было восемь помещений, перекрытых полуциркульным сводами. Кельи второго этажа имели выход на открытый балкон-галерею на уровне междуэтажного перекрытия, который опирался на деревянные колонки, от них в вымостке двора сохранились каменные базы. Ко входу на балкон-галерею сначала подводила лестница с восточного края двора, а позднее был устроен вход также с площадки лестницы, ведущей в гостиницу над трапезной. Отдельно к югу от братского корпуса расположено одноэтажное каменное здание монастырской гостиницы. Оно было построено во второй половине XIX века, когда, в связи с оживлением духовно-просветительской деятельности монастыря, возросло число посещавших его богомольцев. К западу от гостиницы была сооружена подпорная стена, под которой располагалась просторная площадка для гужевого транспорта. Здание гостиницы было разрушено в 40-х годах XX века и воссоздано на сохранившихся фундаментах в 80-х годах XX столетия.

Фонтаны и сад

Два фонтана и лестница, ведущая к ним, находятся на территории сада к юго-западу от монастырского комплекса. Все фонтаны были построены по единому принципу — это прямоугольное в плане сооружение с декорированным фасадом и глухими стенами, с примыкающим к нему с тыльной стороны колодцем-цистерной. Вода к фонтанам подводилась по водопроводам, сложенным из керамических труб, из расположенных выше по склону источников воды. Сад монастыря был заложен несколькими террасами на пологом горном склоне. От трапезной, с уровня внешнего открытого двора монастыря, в сад, к нижнему фонтану вела пятимаршевая лестница. В этой части усадьбы сохранились четыре террасы с подпорными стенами из бутового камня. Полотно участка дороги вблизи от монастыря и открытый двор комплекса были замощены бутовым камнем.

• Surb-Khach monastery, Staryi Krym, Ukraine.jpeg

  Вид с юго-востока (до реставрации)

• Surb Khach of Solkhat 1.jpg

  Купол церкви Сурб-Ншан (до реставрации 2008 года)

• Восточная стена церкви Сурб-Ншан монастыря Сурб-Хач.jpg

  Северная стена монастыря (до реставрации)

• Хачкар у входа в церковь Сурб-Ншан монастыря Сурб-Хач.jpg

  Хачкар у входа в церковь Сурб-Ншан

• Surb Khach of Solkhat.jpg

  Вход во дворик с кельями

• Гарегин II Сурб Хач.jpg

  Гарегин II освящает семь хачкаров с буквами названия монастыря Сурб Хач в Крыму 29 июля 2008 года

• Coin of Ukraine Surb khach a.jpg

  Аверс памятной монеты

• Coin of Ukraine Surb khach r.jpg

  Реверс памятной монеты

Интересные факты

• К югу от Сурб Хача находятся руины другого армянского монастыря — Сурб Степанос (святого Стефана).
• В начале 17 века в Сурб Хаче некоторое время жил поэт и писец Степанос Тохатеци. В монастыре, в частности, была написана поэма "Жалобы на комаров и мух", где среди прочего упоминается быт монастыря.
• В Феодосийской картинной галереи имени И.К. Айвазовского хранится портрет Хорена Степанэ, бывшего настоятелем монастыря в конце 19 века, кисти Ивана Айвазовского.
• В Феодосийском краеведческом музее хранятся резные деревянные двери из монастыря, датируемые 17 веком.
• Памятные записи некоторых рукописей сообщают, что рукописи были переписаны "у подножия монастыря Сурб Хач".
• Монастырь можно узнать на картине Богаевского "Старый Крым" 1903 года.

Памятник архитектуры

Монастырь Сурб-Хач являлся (а с точки зрения Украины — является) единственным сохранившимся монастырским комплексом Армянской Апостольской Церкви XIV—XIX веков на территории Украины. В настоящее время в трапезной находится музейная экспозиция, посвящённая истории монастыря. Монастырь с 2009 года является действующим. Настоятель — иеромонах о. Айрик (Оганисян), викарий Крымской епархии ААЦ.

См. также

• Армяне на Украине
• Армяне в России
• Церковь Сурб Хач (Ростов-на-Дону)
• Список армянских храмов мира

Ссылки

• [virtual.crimea.ua/ru/pano/stariy-crimea/crimea-old-crimea-suurb-huch-included-in-dwellings-of-monks-1766.html/ Панорама монастыря на 360 градусов]

Отрывок, характеризующий Монастырь Сурб Хач (Крым)

Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.