Морарь, Наталья Григорьевна

Наталья Морарь
Natalia Morari
Имя при рождении:	Наталья Григорьевна Морарь
Род деятельности:	журналист
Место рождения:	Котовск, Молдавская ССР

Ната́лья Григо́рьевна Мора́рь (рум. Natalia Morari; род. 12 января 1984, Котовск, Молдавская ССР) — молдавская журналистка. Получила известность как политический обозреватель журнала «Новое время». Скандальная публикация Морарь 2007 года «Черная касса Кремля» привела к четырёхгодовому запрету на въезд в Россию. Была ведущей ток-шоу «Fabrika» на молдавском телеканале Publika TV. В 2013—2016 годах вела передачу «Politica» на телевизионном канале TV7. С 2015 года ведёт передачу «Interpol».

Биография

Наталья Морарь родилась 12 января 1984 года в Котовске (ныне Хынчешты), Молдавская ССР. Училась в русскоязычном лицее «Гаудеамус», после окончания которого в 2002 году переехала в Москву и поступила на социологический факультет МГУ. Окончила университет с отличием в 2007 году.

Карьера

В России

В 2005 году Морарь была одним из создателей внепартийного молодёжного движения «Демократическая альтернатива» (ДА!). С сентября 2005 по август 2006 работала в фонде «Открытая Россия» в качестве координатора проекта «Школы публичной политики». С августа 2006 — пресс-секретарь коалиции «Другая Россия».

В феврале 2007 года начала сотрудничество с журналом «Новое время» в качестве стажера; тогда же оставила членство в политических организациях, так как «считала для себя недопустимым быть журналистом и одновременно пресс-секретарем в какой-либо из политических организаций». С июля 2007 стала штатным корреспондентом отдела политики. Публикации Морарь были посвящены проблемам коррупции в России. Она, в частности, писала об убийстве банкира Андрея Козлова и о делах, связанных с отмыванием денег, в которые, по её мнению, были вовлечены австрийский Raiffeisen Zentralbank и российский банк «Дисконт»; также упоминалось имя генерал-лейтенанта Александра Бортникова, тогда заместителя директора ФСБ и начальника Департамента экономической безопасности ФСБ. В ноябре 2007 года опубликовала серию статей о незаконной финансовой деятельности государственного Всероссийского центра изучения общественного мнения.

Депортация и запрет на въезд в Россию

10 декабря 2007 года в журнале «Новое время» была опубликована статья «Чёрная касса Кремля» — о фонде, через который, по мнению Морарь, во время парламентских выборов 2007 года были незаконно поставлены в зависимость все основные политические партии России от «Единой России» до оппозиционных партий СПС и «Яблоко». По оценке журналистки, отсечение партий от самостоятельного поиска спонсоров помогло «Единой России» одержать убедительную победу, а остальных заставило умерить собственную оппозиционность.

16 декабря Морарь возвращалась в Россию из недельной командировки в Израиль. При прохождении паспортного контроля в аэропорту Домодедово ей было объявлено, что ей, по решению ФСБ, запрещён въезд в Россию. Ей пришлось улететь в Кишинёв. Морарь не являлась гражданкой России; она подала документы для получения российского гражданства сразу после окончания МГУ, а получить гражданство должна была в апреле 2008 года.

17 января 2008 года в посольстве России в Молдавии Наталье Морарь было сообщено, что ей запрещен въезд в Россию «в целях обеспечения обороноспособности или безопасности государства» в соответствии с пунктом 1 статьи 27 Федерального закона «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ». 23 февраля, несмотря на предупреждения МИД России о том, что брак с российским гражданином с правовой точки зрения ситуацию не изменит, Морарь зарегистрировала брак со своим коллегой — журналистом «Нового времени», гражданином России Ильей Барабановым. 27 февраля пара прилетела в Москву из Кишинева, однако Наталье было предложено вернуться в Кишинев. Супруги остались в зоне пограничного контроля, где провели ночь. К ним пропустили адвоката и представителей журнала. 28 февраля Морарь и Барабанов продолжали находиться в транзитной зоне аэропорта Домодедово по своей воле. Им не ограничили возможность к передвижению и связи. 1 марта они вернулись в Кишинёв. 5 июня в Мосгорсуде была рассмотрена жалоба Морарь на отказ во въезде на территорию России.

21 августа Наталье Морарь было отказано в российском гражданстве. Причина — призывы к свержению конституционного строя Российской Федерации насильственными методами и угроза безопасности государства. По сообщению радиостанции «Эхо Москвы», в конце августа Морарь подала иск в Европейский суд по правам человека.

19 мая 2009 года Конституционный суд Российской Федерации вынес определение № 545-О-О : Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Морарь Натальи Григорьевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой. Также, по мнению Конституционного Суда: Федеральный законодатель был вправе предусмотреть оспариваемое ограничение в отношении въезда иностранных граждан и лиц без гражданства на суверенную территорию Российской Федерации, а сам по себе пункт 1 части первой статьи 27 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» конституционные права гражданки Республики Молдовы Н. Г. Морарь не нарушает. Двое судей Конституционного суда выступили против такого решения, а судья Анатолий Кононов написал по этому поводу «Особое мнение», в котором утверждал, что «оспариваемые в настоящем деле положения Закона, как и сложившаяся практика его применения, противоречат конституционным гарантиям прав и свобод и не оставляют заявительнице никаких шансов на эффективную защиту от произвола и на справедливое судебное разбирательство».

26 марта 2012 года Наталье Морарь удалось вернуться в Россию, но случилось это только после того, как главный редактор «Нового времени» Евгения Альбац, находясь в феврале в Сочи на встрече главных редакторов СМИ, лично просила президента России Дмитрия Медведева поспособствовать решению этого вопроса.

В Молдавии

В 2008—2009 годах возглавляла фонд «Think Moldova». По собственному признанию, участвовала в организации акций протеста 6 апреля 2009 года после парламентских выборов в Молдавии, переросших потом в массовые беспорядки в Кишинёве 7 апреля.

Ссылки

• [natmorar.livejournal.com/ natmorar] — Наталья Морарь в «Живом Журнале»
• Наталья Морарь в «Твиттере»
• [www.facebook.com//profile.php?id=1162537254 Морарь, Наталья Григорьевна] в социальной сети Facebook
• Морарь, Наталья — статья в Лентапедии. 2012 год.

Отрывок, характеризующий Морарь, Наталья Григорьевна

– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]