Музыкальный словарь Гроува

Музыкальный словарь Гроува (англ. Grove Dictionary of Music and Musicians) — музыкальная энциклопедия, на английском языке. Последнее издание (2001) энциклопедии под названием The New Grove Dictionary of Music and Musicians (сокращённо NGD) в 29 томах — крупнейшее справочное издание по музыке на английском языке. Статьи в NGD созданы международным коллективом авторов, состоящим преимущественно из профессиональных музыковедов.

Характеристика

Первые издания словаря были подготовлены музыковедом Джорджем Гроувом и выходили в 4 томах (1879, 1880, 1883, 1889). Среди авторов статей были (помимо самого Гроува) крупные специалисты своего времени — как британские (Уильям Хаск, Фрэнсис Хюффер, Уильям Рокстро, Эдвард Даннройтер), так и зарубежные (Филипп Шпитта, Фердинанд Поль) и др. Авторами словаря была проделана гигантская работа, направленная на восстановление престижа английской музыки и обоснование равноправия английской музыкальной школы ведущим национальным музыкальным школам континентальной Европы (основным ориентиром мыслилась немецко-австрийская).

Второе, расширенное и дополненное издание словаря в пяти томах подготовил в 1904—1910 гг. Джон Александр Фуллер Мейтленд. Третье и четвёртое издания были выпущены в 1927 и 1940 гг. соответственно Генри Коупом Коллесом. Пятое издание, разбитое на 9 томов, редактировал в 1954 г. Эрик Блом, в 1961 г. к нему был выпущен дополнительный том.

В 1980 г. под редакцией музыковеда Стенли Сэди вышел так называемый Новый музыкальный словарь Гроува (англ. The New Grove Dictionary of Music and Musicians), разбитый на 20 томов и включавший 22 500 статей, в том числе 16 500 биографий. Это издание на протяжении 15 лет переиздавалось, с поправками и дополнениями, практически ежегодно. Вторая редакция этого словаря была издана в 2001 г. в 29 томах.

Границы томов NGD 1980

vol.1 A — Bacilly
vol.2 Back — Bolivia
vol.3 Bollioud-Mermet — Castro
vol.4 Castrucci — Courante
vol.5 Couraud — Edlund
vol.6 Edmund — Fryklund
vol.7 Fuchs — Gyuzelev
vol.8 H — Hyporchēma
vol.9 Iacobus — Kerman
vol.10 Kern — Lindelheim
vol.11 Lindeman — Mean-tone
vol.12 Meares — Mutis
vol.13 Mūwashshah — Ory
vol.14 Osaka — Player piano
vol.15 Playford — Riedt
vol.16 Riegel — Schusterfleck
vol.17 Schütz — Spinto
vol.18 Spiridion — Tin whistle
vol.19 Tiomkin — Virdung
vol.20 Virelay — Zywny. Appendixes (list of terms, contributors)

Онлайновая версия NGD

Небольшой коллектив внутренних редакторов (3 человека), «внешние» редакционный совет (5 человек) и научные консультанты поддерживают и развивают [www.oxfordmusiconline.com сетевую версию] Музыкального словаря Гроува (NGD 2001), который ныне составляет основу ещё более обширного сетевого проекта «Grove Music Online» (сокращённо GMO). Главный редактор сетевого проекта — американский музыковед (специализация — популярная американская музыка XIX в.), питтсбургский профессор Дин Рут. Индивидуальная годовая подписка на все словарные ресурсы GMO составляет 300 долларов; в ряде западных библиотек доступ к порталу бесплатный. Права на издание NGD и онлайн-версии всех ресурсов веб-портала GMO с 2004 г. принадлежат [ukcatalogue.oup.com/ «Издательству Оксфордского университета»].

Сетевая версия NGD обновляется 3 раза в год. Под «обновлением» (update) издательство понимает

• новые статьи о современных композиторах и терминах (преимущественно современной композиции);
• редакцию персоналий:
  • добавление даты смерти персоны (обязательно, но иногда с существенной задержкой);
  • обновление фактов биографии (редко)
  • добавления и уточнения в библиографии (выборочно).

Статьи по «старым» музыкальным терминам и «старым» персоналиям, как правило, не обновляются. Дата пересмотра в текущей статье указывается только при наличии существенной редакции базовой (печатной) версии, при этом "существенность" или "несущественность" определяется издательством. Исправление опечаток или мелкое редактирование (по выражению издательства, «light edits») никак не логируется. Читатель имеет возможность увидеть базовую версию статьи (как в издании NGD 2001) и сравнить её с текущей только в том случае, если издатель считает свои исправления в текущей версии «существенными».

Русский перевод

На русском языке был выпущен двумя изданиями (2001, 2007) значительно сокращённый и по числу статей (около 10 000), и по их объёму однотомный «Музыкальный словарь Гроува» под редакцией Л.О. Акопяна.

Другие музыкальные словари

Помимо универсальной энциклопедии под брендом New Grove также вышли 4 профильных музыкальных словаря. Основу их словника составила тематическая выборка из универсального Гроува, значительно расширенная новыми, специально написанными для этих словарей, статьями. В тематических словарях статьи универсального Гроува 1980 г. были заново отредактированы (особенно значительной редакции подверглись статьи NGD 1980 в Оперном словаре 1992 года). В свою очередь, материал специализированных словарей позже был включён в версию NGD 2001.

• Оперный словарь (The New Grove Dictionary of Opera), в четырёх томах: 1992, репринты с небольшими исправлениями 1994 и 1998 гг.
• Словарь музыкальных инструментов (The New Grove Dictionary of Musical Instruments), в трёх томах: 1984, репринты с небольшими исправлениями 1987, 1991, 1993, 1997. Сто девяносто семь новых статей для второго, пятитомного, издания словаря (в печати) доступны в онлайновой версии Гроува.
• Словарь американской музыки (The New Grove Dictionary of American Music, сокращённо AmeriGrove), в четырёх томах: 1986. Готовится к выходу новое, восьмитомное, издание.
• Джазовый словарь (The New Grove Dictionary of Jazz): 1988 (в 2 томах), 1991 (репринт), 1994 (однотомный), 2002 (второе издание, в трёх томах).

Помимо универсальных музыкальных и тематических словарей, на их основе, под брендом New Grove Composer Biographies (нью-йоркским издательством «Norton») были изданы бюджетные однотомники (в мягкой обложке), по отдельным композиторам и композиторским школам. Среди них:

• The New Grove Beethoven (1983, 1997) — о Л. Бетховене
• The New Grove Russian masters 1 (1986) — русские композиторы, т. 1 (М.И. Глинка, А.П. Бородин, М.А. Балакирев, М.П. Мусоргский, П.И. Чайковский)
• The New Grove Russian masters 2 (1986) — русские композиторы, т. 2 (Н.А. Римский-Корсаков, А.Н. Скрябин, С.В. Рахманинов, С.С. Прокофьев, Д.Д. Шостакович)
• The New Grove Handel (1997) — о Г.Ф. Генделе
• The New Grove Bach Family (1997) — И.С.Бах и семья Бахов
• The New Grove Stravinsky (2002) — о И.Ф. Стравинском
• The New Grove Haydn (2003) — о Й. Гайдне
• The New Grove Mozart (2004) — о В.А. Моцарте
• The New Grove guide to Wagner and his operas (2006) — о Р. Вагнере
• The New Grove guide to Mozart and his operas (2007) — о В.А. Моцарте
• The New Grove guide to Verdi and his operas (2007) — о Дж. Верди

Однотомный Оперный словарь «The Grove Book of Operas» (2006) — сокращённая версия четырёхтомного Оперного словаря.

См. также

• Die Musik in Geschichte und Gegenwart
• Музыкальный словарь Римана

Ссылки

• [www.oxfordmusiconline.com/public/book/omo_gmo Oxford Music Online]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Музыкальный словарь Гроува

– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…