Назаров, Александр Карпович

Александр Карпович Назаров
Дата рождения:	17 (30) августа 1910(1910-08-30)
Место рождения:	Авдотьевка, Херсонская губерния, Российская империя
Дата смерти:	1997(1997)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Российская Федерация
Страна:	СССР СССР, Россия Россия
Научная сфера:	судостроение
Место работы:	ЦКБ-18, СКБ-143
Альма-матер:	Высшее военно-морское инженерное училище имени Ф. Э. Дзержинского
Известен как:	конструктор подводных лодок
Награды и премии:

Александр Карпович Наза́ров (1910—1997) — инженер-конструктор, кораблестроитель, главный конструктор атомных подводных лодок проекта 645, 705А, 686 и 659.

Биография

Родился 17 (30 августа) 1910 года в селе Авдотьевка (Широковский район) Херсонской губернии (ныне Днепропетровская область, Украина).

Отец Назаров Карп Самойлович, мать Назарова (Чуваева) Екатерина Степановна. Сестры Вера, Евгения(Жанна), Елена, Нина.

С 1924 года начал работать на судостроительном заводе «Николаевские объединенные государственные заводы имени Андре Марти» в городе Николаеве. С 1924 по 1926 учился в ФЗУ, при з-де им. А. Марти (ныне ЧСЗ), до 1930 работал слесарем в механическом цехе рабфаке при заводе.

В 1930 году по путёвке комсомола поступил на кораблестроительный факультет Военно-морского инженерного училища имени Ф. Э. Дзержинского.

В 1935 году, по окончанию училища был назначен помощником командира БЧ-5 вспомогательного судна «Приморье» ТОФ. В мае 1935 года был переведён на должность помощника военпреда на «Дальзавод» во Владивостоке.

3 января 1938 года Назаров по ложному доносу был арестован, содержался в тюрьме в подмосковном Болшево. Только в начале Великой Отечественной войны Назарову объявили приговор — лишение свободы на 10 лет с дальнейшим поражением в правах на пять лет. А. К. Назаров был включён в состав Особого конструкторского бюро НКВД, которое под руководством В. С. Дмитриевского и А. С. Кассациера работала над созданием первой экспериментальной малой подводной лодки проекта 601 с дизелем, работающим по замкнутому циклу. При работе в подводном положении ПЛ кислород для сжигания топлива подавался из цистерны. Выделявшаяся в процессе сгорания топлива углекислота нейтрализовалась химическим поглотителем. Разработка получила наименование «Проект 95». В 1939 году А. К. Назарова, вместе с другими заключёнными был переведён в Ленинград на судостроительных завод «Судомех» для участия в постройке экспериментальной ПЛ. В 1946 году, после сдачи лодки проекта 95, А. К. Назаров и другие её конструкторы была досрочно освобождены и направлены на работу в ЦКБ-18 (ныне ЦКБ МТ "Рубин"). В 1954 году приговор по делу А. К. Назарова был отменен.

С 1946 по 1956 годы работал в должности заместителя главного конструктора ЦКБ-18, где в должности заместителя главного конструктора разрабатывал проекты новых ПЛ проектов 615 и А615.

В 1956 году А. К. Назаров был переведён в СКБ-143 (ныне СПМБМ «Малахит»), где принял участие в проектировании первых отечественных атомных ПЛ проектов 627 и 627А, а также первой АПЛ проекта 645 с ядерной паропроизводительной установкой с жидкометаллическим теплоносителем. Эта ПЛ вступила в строй в 1963. Впоследствии А. К. Назаров разработал несколько проектов атомных ПЛ, но они не были реализованы. Удостоен Сталинской премии 2-й ст. в 1948 - за создание для ПЛ единого двигателя типа "ЕДХПИ". Руководил проектными работами начальник и главный конструктор СКБ-143 В. Н. Перегудов.

2 ноября 1956 года А. К. Назарова назначили главным конструктором АПЛ проекта 645. Строилась подводная лодка на заводе № 402 (сейчас «Северное машиностроительное предприятие») в Северодвинске. А. К. Назаров руководил проектированием, участвовал в строительстве и во всех испытаниях АПЛ. Первая лодка данного проекта «К 27» вступила в строй 30 октября 1963 года и вошла в состав Северного флота. В приемном акте Правительственная комиссия (председатель вице-адмирал Г. Н. Холостяков) отметила, что опытная крейсерская подводная лодка "К-27" пр. 645 стала первой в мире атомной ПЛ, на которой установлены реакторы, охлаждаемые сплавом "свинец-висмут", что является крупным научно-техническим достижением.

27 января 1964 года А. К. Назаров был назначен главным конструктором АПЛ проекта 705А. В 1964 удостоен Ленинской премии за создание атомной ПЛ проекта 645. Также Александр Карпович руководил разработкой новых проектов подводных лодок 686 и 659, научно-исследовательскими работами по теме «Океан».

С 21 апреля по 11 июня 1964 г. ПЛ "К-27" совершила свой первый (и первый в Советском Союзе) автономный поход без единого всплытия в центральную часть Атлантического океана. Она непрерывно находилась под водой 51 сутки и прошла за это время 13000 миль.

В 1964 г. А. К. Назарову была присуждена Ленинская премия, а в 1966 г. он был награждён орденом Ленина за создание новой техники.

Умер в Санкт-Петербурге в 1997 году.

Награды и премии

• орден Ленина (1966)
• медали
• Сталинская премия второй степени (1948) — за создание нового двигателя для боевых кораблей
• Ленинская премия (1964)

Литература

• Усенко Н. В. Как создавался атомный подводный флот Советского Союза /Полигон, 2004.
• Мелуа А. И. Энциклопедия «Инженеры Санкт-Петербурга»
• Апальков Ю. В. Подводные лодки Советского Союза. 1945-1991 гг. Т. II. — М: Моркнига, 2011. — ISBN 978-5-903081-42-4.
• Апальков Ю. В. Подводные лодки Советского Союза. 1945-1991 гг. Т. III. — М: Моркнига, 2012. — ISBN 978-5-903081-43-1.
• Кузинец И. М. А. К. Назаров — конструктор подводных лодок. Морской вестник" № 2(18), 2006.
• Антонов А. М. Александр Карпович Назаров. — «Судостроение», 1997, № 6, стр. 30;
• Крючков Ю. С. Атомная подводная лодка проекта 645. — «Судостроение», 1995, №"10,стр.57-61.
• Энциклопедический словарь «Николаевцы, 1789—1999 г.г.», г. Николаев, «Возможности Киммерии», 1999

Ссылки

• [doci.nnm.ru/arhiv_diletanta/31.05.2006/podvodnyj_istrebitel_ili_proekt_705/ Подводный истребитель или Проект 705]
• [www.vn.mk.ua/stories.php?id=1751 Под жертвами сталинских репрессий. //Вечерний Николаев]
• [familyface.com/zprofile/user/view/id/3997 Назаров Александр Карпович]

Отрывок, характеризующий Назаров, Александр Карпович

– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.