Нельская башня
Нельская башня (фр. tour de Nesle) — одна из угловых сторожевых башен крепостной стены Парижа, возведённой Филиппом II Августом в начале XIII века[1].
Башня находилась на левом берегу Сены, напротив башни Лувра, на том месте, где сейчас находится левый угол дворца Института Франции. Сначала называлась башней Филиппа Августа, позже — башней Филиппа Амлена, по имени парижского прево, руководившего её строительством[1]. Высотой 25 м и шириной 10 м, она была сооружена недалеко от особняка, принадлежавшего графу де Нелю. В дальнейшем и башня отошла к особняку[1].
В 1308 году Филипп IV приобрёл особняк графа Амари де Неля и пожаловал его своему старшему сыну Людовику Наваррскому. После смерти Людовика особняк унаследовал Филипп V, в 1319 году подаривший его своей супруге Жанне Бургундской. По завещанию Жанны особняк Неля был продан в пользу Бургундского коллежа, основанного королевой в рамках Парижского университета. Разрушенные в 1665 году, особняк и Нельская башня уступили место Коллежу Четырёх Наций, основанному согласно завещанию Джулио Мазарини (в настоящее время — Институту Франции и Библиотеке Мазарини).
С башней связано уголовное дело о супружеской и государственной измене, известное под названием «Дело Нельской башни», — эту историю пересказал Морис Дрюон в первом томе исторической саги «Проклятые короли», в романе «Железный король»[1]. Реальная история с годами обросла легендами, одна из них легла в основу пьесы Александра Дюма и Фредерика Гайярде «Нельская башня», опубликованной в 1832 году. В пьесе описаны сцены оргий и убийства французской королевы начала XIV века, предположительно Маргариты Бургундской. По сюжету Буридан, главный герой, был первым любовником Маргариты Бургундской в 1293 году; на самом деле тогда Маргарите было лишь 3 года[2].
Напишите отзыв о статье "Нельская башня"
Примечания
Отрывок, характеризующий Нельская башня
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
