Нибел, Флетчер

Флетчер Нибел
Fletcher Knebel
Дата рождения:	1 октября 1911(1911-10-01)
Место рождения:	Дейтон
Дата смерти:	26 февраля 1993(1993-02-26) (81 год)
Место смерти:	Гонолулу
Гражданство:	США США
Жанр:	политическая фантастика
Язык произведений:	английский
Дебют:	Хиросима
[lib.ru/DETEKTIWY/NIBEL Произведения на сайте Lib.ru]

Флетчер Нибел (англ. Fletcher Knebel; 1 октября 1911, Дейтон — 26 февраля 1993, Гонолулу) — американский журналист и писатель.

Биография

В детстве родители Флетчера неоднократно переезжали с места на место. Он окончил среднюю школу в Йонкерсе, в течение года учился в Сорбонне, и в 1934 году стал выпускником Майамского университета в Оксфорде, штат Огайо. После этого Нибел был приглашен на работу газетой «Coatesville Record» в городе Котсвилл, штат Пенсильвания.

Поработав после этого в других изданиях, в 1950 году он стал вашингтонским корреспондентом газетного агентства «Cowles Publications». В 1951—1964 годах он высмеивал американскую политику и правительство в колонке «Потомакская лихорадка».

В 1960 году написал главу о Джоне Кеннеди для книги «Кандидаты 1960». Это стало толчком к началу литературной деятельности Нибела. В том же году совместно с журналистом Чарльзом Бейли он опубликовал документальную книгу «Хиросима». В 1962 году вышел их роман «Семь дней в мае» о попытке военного переворота в Соединенных Штатах. Книга имела огромный успех, возглавив публикуемый в «The New York Times» список бестселлеров и находясь там в течение 49 недель. В 1964 году роман был успешно экранизирован. В том же году соавторы выпустили роман «Convention» (в русском переводе — «Чикагский вариант»). На этом их сотрудничество закончилось, и Нибел начал писать самостоятельно. Всего он написал 15 книг, большинство из которых являются политическими романами, но наиболее известным его произведением так и остались «Семь дней в мае».

В целом творчество Нибела является продуктом своего времени, но в то же время служит ценным источником информации о закулисной стороне тогдашней американской политики. Например, героиня «Чикагского варианта», делегат съезда Республиканской партии, переходит на сторону другого кандидата на пост президента после того, как узнает, что кандидат, поддерживаемый ею ранее, намерен подтасовать результаты голосования. «Исчезнувший» отражает озабоченность по поводу распространения сверхдержавами ядерного оружия в период холодной войны. Роман «Вторжение» рассматривает тот тип воинственности негритянского населения США, который сошел на нет к концу 1970-х годов.

Являлся убежденным либералом, опасающимся увеличения американской армией и спецслужбами своих размеров и мощи, о чем он писал в романе «Dark Horse»; это же мнение он высказывал и в других произведениях.

Нибел был женат четыре раза — первый раз в 1935 году, а последний — в 1985-м.

26 февраля 1993 года, после длительной борьбы с раком, Нибел принял смертельную дозу снотворного в своем доме в Гонолулу.

Автор фразы: «Курение — одна из главных причин статистики».

Библиография

• Hiroshima, 1960 (с Ч. Бейли).
• Seven Days in May (в русском переводе — «Семь дней в мае»), 1962 (с Ч. Бейли).
• Convention (в русском переводе — «Чикагский вариант»), 1964 (с Ч. Бейли).
• Night of Camp David (в русском переводе — «Ночь в Кэмп-Дэвиде»), 1965.
• The Zin Zin Road, 1966.
• Vanished (в русском переводе — «Исчезнувший»), 1968.
• Trespass (в русском переводе — «Вторжение»), 1969.
• Dark Horse, 1972.
• The Bottom Line, 1975.
• Crossing in Berlin, 1981.
• Sabotage, 1986.

Отрывок, характеризующий Нибел, Флетчер

– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.