Гедда, Николай
| Николай Гедда Nikolai Gedda | |||
 Николай Гедда, 1959 год | |||
| Основная информация | |||
|---|---|---|---|
| Полное имя |
Гарри Густав Николай Гедда | ||
| Профессии | |||
| Певческий голос | |||
| Коллективы | |||
| Награды |
| ||
Никола́й Ге́дда, полное имя Га́рри Гу́став Никола́й Ге́дда (швед. Harry Gustaf Nikolai Gedda; 11 июля 1925, Стокгольм) — шведский оперный певец (тенор).
Биография
Родился 11 июля 1925 года в Сёдермальме, районе Стокгольма; мать (семнадцатилетняя официантка Клэри Линнеа Линдберг) была шведкой, отец (Николай Гедда) — наполовину русским и наполовину шведом[1]. С раннего детства рос в семье тёти со стороны отца — уроженки Риги Ольги Гедды (1892—1985) и позже отчима, уроженца Новочеркасска Михаила Устинова, который после революции эмигрировал и сначала пел в эмигрантском кубанском казачьем хоре, а затем стал псаломщиком в православных церквях Лейпцига и Стокгольма. В этом же доме жили и его биологические родители, которых он считал дядей и тётей[2].
Детство Гедды прошло в Лейпциге, где пятилетним мальчиком он начал петь в хоре, которым руководил отец. Однако серьёзно заниматься пением Гедда стал значительно позже, в 1949 году у известного вокалиста и педагога Карла Эмана. Затем учился в оперной школе при музыкальной академии в Стокгольме. Дебют Гедды состоялся в 1951 году в опере Генриха Зютермайстера «Красный сапог», а через год он исполнил партию Шаплу в опере Адана «Почтальон из Лонжюмо», которая принесла ему известность. В 1953 году Гедда впервые выступил в театре «Ла Скала», исполнив партию дона Оттавио.
В течение 22 лет, начиная с 1957 года, Гедда был ведущим солистом театра Метрополитен Опера в Нью-Йорке. За это время певец исполнил практически весь теноровый репертуар как в классических операх (Герман, Ленский, Фауст, Лоэнгрин и др.), так и современных постановках (например, на премьере оперы Менотти «Последний дикарь»).
Гедда говорит и поёт на семи языках (в том числе на русском), в совершенстве владея ими. Помимо оперной карьеры, вплоть до 1990-х годов певец давал многочисленные сольные концерты и делал записи. С 1980 года гастролировал в СССР.
В 1965 году Николай Гедда был удостоен почётного звания «Придворный певец», через год стал членом Шведской академии музыки. Ему вручались музыкальные награды Швеции и других стран (в том числе приз Карузо в 2007). В 2010 году Николай Гедда был награждён высшей наградой Франции — орденом Почётного легиона. Он был приглашённым профессором, а затем стал почётным членом Королевской академии музыки (Великобритания).
В 1978 году вышла в печать его книга воспоминаний Gåvan är inte gratis («Дар не даётся бесплатно»).
Напишите отзыв о статье "Гедда, Николай"
Примечания
- ↑ [www.frankzimmermann.net/Gedda/german/Opernwelt88.htm Gespräche mit Nicolai Gedda]
- ↑ [books.google.com/books?id=Kl2AGg1ju1MC&pg=PA36&lpg=PA36&dq= Nicolai Gedda: My Life & Art]: Дед певца со стороны отца, Густав Гедда (Gustaf Gädda), был гравёром и уроженцем одного из предместий Хельсингборга; поселившись в пригороде Риги, он женился на бабушке певца Анастасии Гедда, уроженке Пскова.
Ссылки
- [www.geocities.com/Vienna/Strasse/4887/ Сайт, посвящённый певцу] (англ.), (нем.)
|
Это заготовка статьи об оперном певце или певице. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Гедда, Николай
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
