Овадия, Эстрея

Эстрея Овадия
макед. и серб. Естреја Овадија, ивр. ‏אסתר עובדיה‏‎
Фотография Эстреи Овадии в материалах полиции Битолы
Имя при рождении:	Эстрея Хаим Арон Овадия
Род деятельности:	рабочая, партизанка
Дата рождения:	25 декабря 1923(1923-12-25)
Место рождения:	Битола, Королевство Югославия
Гражданство:	Королевство Югославия Королевство Югославия
Дата смерти:	26 августа 1944(1944-08-26) (20 лет)
Место смерти:	Каймакчалан, Третье Болгарское царство
Награды и премии:

Эстрея Хаим Арон Овадия (макед. и серб. Естреја Овадија, ивр. ‏אסתר עובדיה‏‎; 25 декабря 1923, Битола — 26 августа 1944, Каймакчалан) — югославская македонская партизанка времён Народно-освободительной войны Югославии, Народный герой Югославии.

Биография

Родилась 25 декабря 1923 в Битоле в бедной еврейской семье. Рано потеряла отца, вынуждена была помогать матери-прачке и двум сёстрам. В 1938 году вступила в еврейскую гуманитарную организацию «Визо» в Белграде, позднее вошла в состав Союза коммунистической молодёжи Югославии. Участвовала в акциях протеста 26 марта 1941 против подписания пакта о союзе со странами Оси. В мае 1941 года ушла в партизанское подполье, в компартию вошла в 1942 году.

10 марта 1943 в Битоле началась депортация битолских евреев в концлагеря. Эстрея сумела спрятаться от облав болгарских полицейских. Затем 5 апреля вступила в отряд имени Даме Груева под псевдонимом Мара. Позднее перешла в отряд имени Гоце Делчева. Участвовала во всех боях отрядов в 1943 и 1944 годах, отличилась в боях за Фуштан, Тушин и Кожуфу. После формирования 3-й македонской ударной бригады была там назначена политруком роты, участвовала в весеннем наступлении 1944 года, в битвах за Ристовач, Билячу, Злетовскую шахту, Кратово и Петрову-Гору. Участвовала в Первом заседании АСНОМ. 22 августа 1944 после формирования 7-й македонской ударной бригады была назначена политруком батальона.

Эстрея погибла спустя четыре дня в боях с болгарскими войсками близ Каймакчалане.

11 октября 1953 посмертно награждена званием Народного героя Югославии. В память о ней был поставлен памятник в центре Битолы, назван детский сад в её честь. В Иерусалиме её имя получила улица.

Литература

• „Народни хероји Југославије“. Београд: Младост. 1975.
• Зборник на документи за учеството на жените од Македонија во Народноослободителната војна и Револуцијата 1941–1945, Скопје, 1976
• Александар Поповски, Естреја Хајма Овадиј - Мара (1921–1944), Народни херои од Македонија, Скопје, 1973, 120-125
• Естреја Хајма Овадија-Мара (1921–1944), „Млад борец“, XXXII, 13, Скопје, 23. IV 1975, 17
• Д-р Стојан Ристески, Естреја Овадја-Мара, Горњи Милановац, 1978

Ссылки

• [www.scribd.com/doc/50398723/Значајни-личности-за-Битола Колектив, Значајни личности за Битола, НУУБ „Св. Климент Охридски“, Битоля, 2007, стр.159]  (макед.)
• [www.znaci.net/00001/71_1.pdf Кирил Михаjловски Груjица, тређа македонска НОУ бриеада, Београд, 1976, стр. 358]  (макед.)
• [it.scribd.com/doc/41661459/Загинати-во-Народноослободителната-и-Антифашистичка-војна-на-Македонија-од-1941-до-1945-година Загинати во Народноослободителната и Антифашистичка војна на Македонија од 1941 до 1945 година, стр 4]  (макед.)

Отрывок, характеризующий Овадия, Эстрея

Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.