Октябрь (Ярославская область)

Посёлок Октябрь Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ярославская областьЯрославская область Муниципальный район Некоузский Сельское поселение Октябрьское Координаты 57°49′32″ с. ш. 37°23′25″ в. д.57.82556° с. ш. 37.39028° в. д. / 57.82556; 37.39028    Основан 1949 Прежние названия до 1957 — населённый пункт Мокеиха-Зыбинского торфопредприятия Посёлок с 1995 Население 1307 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Автомобильный код 76 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=78223827001 78 223 827 001]

К:Населённые пункты, основанные в 1949 году

Октя́брь — посёлок, расположенный в западной части Некоузского района Ярославской области. Центр Октябрьского сельского поселения.

Образован в 1949 году. История посёлка неразрывно связана с Мокеиха-Зыбинским торфопредприятием, для проживания работников которого он и создавался. Неофициально посёлок именуется Мокеиха Первая (в 15 километрах к северу находится Мокеиха Вторая, для которой данное название служит официальным).

В 1957—1995 годах Октябрь имел статус посёлка городского типа.

Строительство посёлка

Отчуждение земель под строительство посёлка и подготовку площадей под добычу торфа началось в 1947 году. По первоначальному генеральному плану должны были построить пять предприятий. Посёлок Мокеиха I — планировалось построить на возвышенном месте в 5 километрах от станции Пищалкино в районе деревни Дуброво.

В 1948 году приступили к строительству дороги от станции к месту будущего посёлка. Но в 1949 году эти работы были прекращены, так как принято решение строить посёлок хоть и в болотистой низине, но зато рядом со станцией, что давало значительную экономию средств и во время строительства и во время дальнейшей работы торфопредприятия. На этом месте сейчас и находится посёлок Октябрь.

В 1949 году началось строительство посёлка. Начало поступать оборудование, трактора, автомобили, получено два экскаватора. Но экскаваторы, изготовленные в те годы были малопроизводительные. Первым директором заказчиком был Раффа Константин Иванович, а первым начальником строительного управления Ляпигов Леонид Васильевич.

С поступлением оборудования с районов вербовки стали прибывать рабочие. Первоначально рабочих приходилось расселять по деревням: Пищалкино, Корнеиха, Печище, Суетка, Парфёново, Рагулиха, Задорье, Горка, Запрудье, Новоселье, Дуброво, Новинки, Соловцы, Зайцево, Шолдомеж, Рудейха, Горшково, Федосеиха, Добрыни, Дельки. Численность рабочих стройуправления доходила до двух тысяч человек.

1949 год был трудным годом для успешного ведения строительных работ. Первая трудность — это бездорожье. Рабочим приходилось к месту работы из деревень ходить пешком. Создавались огромные трудности по обеспечению рабочих продуктами питания. Все грузы и стройматериалы поступали на станцию Пищалкино, а от станции перевозились на тракторах к месту строительства. Автомобилями перевозки грузов в основном производились в жаркий летний период и зимой. А остальное время простаивали или работали автоприцепом. Большие трудности создавались из-за отсутствия электроэнергии, а также отсутствия ремонтных мастерских.

Для преодоления некоторых трудностей наскоро были построены: кузница, которая находилась в рубленой избушке, установлен токарный станок в небольшой сараюшке. Токарный станок приводился в движение от мотоциклетного двигателя. Распиловка леса производилась пилорамой и вручную. Пилорама пускалась в работу через ременную передачу от колеса автомобиля ЗИС-50. Автомобиль устанавливался на клетке, вывешивался, ремень одевался на колесо автомобиля и колесо пилорамы. Автомобиль запускался, включались передачи и пилорама приводилась в движение. В 1949 году было построено три деревянных барака.

В то время своей школы в посёлке не было. Детям рабочих приходилось ходить за пять километров в Задорскую школу. Рабочие и служащие подняли вопрос перед Сельским Советом об открытии временной школы. Просьба была удовлетворена. Один из бараков заняли под школу. В школе обучалось 110 учащихся: 7 кл., 6 кл., 5 кл., 2—4 кл., 1—3 кл. Оборудования никакого не было. Заниматься было трудно. По неизвестной причине в ноябре 1951 года барак сгорел. Встала необходимость в быстром завершении строительства школы. Дети были распущены на каникулы. Были ускорены темпы строительства новой школы и закончили её к 28 декабря 1951 года. В этот день была открыта новая школа. Было получено всё новое хозяйственное и учебное оборудование на 200 тысяч рублей.

Посёлок быстро разрастался, люди обживались на новом месте, население посёлка неуклонно росло. Школа уже становилась тесной. В 1974 году было построено новое здание, где стали заниматься старшеклассники, а учащиеся младших классов оставались в старой школе.

Первый 12-ти квартирный дом был построен в июне 1950 года. В 1951—1952 годах стал вырисовываться посёлок. Появились первые названия улиц: Ленина, Советская, Комсомольская, Техническая. Были смонтированы две электрические паровые установки, которые вырабатывали электроэнергию. Вдоль улиц копались кюветные канавы (вручную), строились деревянные тротуары. Первоначально все учреждения посёлка находились в районе эстакады: столовая, почта, общежитие и др.

В 1957 году территория торфопредприятия из состава Сонковского района Калининской области была переведена в Ярославскую область, населённый пункт получил статус рабочего посёлка и своё наименование — в честь 40-летия Великого Октября.

К этому времени на первой улице посёлка Великого Октября было уже шесть домов. Затем названы были улицы: Советская, Техническая, Строительная, Транспортная, Комсомольская, Садовая, Мира, Пионерская, Мичуринская, Октябрьская, Кирпичная и другие. Улицу Транспортную первоначально называли Запрудная, но после того, как на ней был выстроен вокзал её переименовали.

В новый посёлок стало приезжать всё больше и больше людей — рабочие везли с собой свои семьи, поселялись в посёлке «всерьёз и надолго». Встал вопрос о строительстве детского сада. И его стали строить в 1951 году, а сдали в 1953 году. Сначала было всего две группы. Первыми воспитателями были Клементьева Анна Васильевна, Румянцева Людмила Александровна. С первых дней открытия детского сада его заведующей в течение долгих лет работала Лисица Ирина Михайловна.

Население

Численность населения
1959	1970	1979	1989	2007	2010
3126	3367	3254	3174	1634	1307

Современное состояние

В 2008 году находящееся в посёлке Октябрь Мокеиха-Зыбинское торфопредприятие является одним из крупнейших в России по объёму добычи торфа и одним из немногих торфопредприятий, поставляющих топливный торф для электростанций. Жители посёлка работают на торфопредприятии, в том числе и на принадлежащей ему узкоколейной железной дороге, имеющей двухпутный участок длиной 15 километров.

На окраине посёлка находится станция Пищалкино железной дороги Бологое — Рыбинск.

Население на 1 января 2007 года — 1634 человека.

Ссылки

• [infojd.ru/09/mzyb.html Узкоколейная железная дорога Мокеиха-Зыбинского торфопредприятия] на [infojd.ru/ «Сайте о железной дороге»] Сергея Болашенко

Отрывок, характеризующий Октябрь (Ярославская область)

– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».