Булль, Олаф
Олаф Булль (норв. Olaf Bull; 10 ноября 1883 года, Осло — 20 июня 1933 года) — норвежский поэт, сын писателя Якоба Бреды Булля и отец современного норвежского поэта Яна Булля (англ. Jan Bull).
Содержание
Биография
Олаф Булль дебютировал на литературном поприще сборником стихов, опубликованном в школьной газете в 1899 году. После окончания школы вместе с семьей жил в Риме. В 1903 году семья перебралась в Христианию (ныне Осло), где Олаф поступил в университет. Булль получил энциклопедическое образование: он изучал современную и классическую (высокую) литературу, философию, историю, политологию, искусство и науку. Часть жизни провёл во Франции, где и родился его сын Ян, также много времени проводил в Италии. Некоторое время работал журналистом, сотрудничал с норвежской газетой Dagbladet. Олаф Булль похоронен в Осло.
Произведения
Поэзия
- Digte, 1909.
- Nye Digte, 1913.
- Mitt navn er Knoph, 1914.
- Digte og noveller, 1916
- Samlede digte 1909–1919, 1919.
- Stjernerne, 1924.
- Metope, 1927.
- De hundrede aar, 1928.
- Kjærlighet, 1929.
- Oinos og Eros, 1930.
- Ignis ardens, 1932.
Пьеса
- Kjærlighetens farse:tre akter (рус. Любовный фарс: Три акта), написана в соавторстве с Хельге Крогом.
Напишите отзыв о статье "Булль, Олаф"
Литература
- Suzanne Bull. «Девять лет: моя жизнь с Олафом Буллем» = Ni år: mitt liv med Olaf Bull. — Aschehoug, 1974.
- Petter Næss. «Olaf Bull - a wretched giant of Scandinavian literature». — 1990.
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Это заготовка статьи о биографии персоналии из Норвегии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Булль, Олаф
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.