Олег и Айна
Поделись знанием:
К:Фильмы 1973 года
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
| Олег и Айна | |
| Oļegs un Aina | |
 | |
| Режиссёр | |
|---|---|
| В главных ролях | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
76 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Олег и Айна» (латыш. Oļegs un Aina) — художественный телевизионный фильм режиссёра Александра Лейманиса, снятый по заказу Гостелерадио СССР на Рижской киностудии в 1973 году[1][2][3].
Премьера фильма на Центральном телевидении состоялась в 1974 году.
Содержание
Сюжет
Действие фильма проходит на одном из крупных рижских предприятий. Фрезеровщик Олег Щербаков, после защиты диплома технического ВУЗа, переходит на инженерную должность в конструкторское бюро. Там он знакомится со своей коллегой Айной Озолиней, автором проекта реорганизации производства.
Молодые люди испытывают чувство взаимной симпатии, помогают друг другу и встречаются свободными вечерами. Будучи хорошим практиком, Олег делает ряд удачных предложений, но со временем начинает сомневаться в правильности выбранного пути.
Вскоре приходит известие о переоснащении и реконструкции завода, которое должно пройти без сокращения производства. Предприятие в сложившихся условиях должно будет работать не снижая производственной нагрузки, для чего намечено организовать инженерные группы в каждом цехе.
Главная ответственность ложится на вновь организуемый экспериментальный участок, создаваемый по отложенному было проекту Айны Озолини. Олег, собравшийся подать заявление об уходе, остаётся и включается в работу над осуществлением поставленной задачи.
В ролях
- Анатолий Грачёв — Олег
- Лилита Озолиня — Айна
- Улдис Думпис — Эдуард
- Роландс Загорскис — Андрис
- Янис Грантиньш — Петерис
- Александр Боярский — Жарковский
- Эльза Радзиня — мать Айны
- Велта Лине — мать Олега
- Аквелина Ливмане — Илга
- Вайронис Яканс — Гулбис
- Улдис Лиелдиджс — директор завода
- Петерис Лиепиньш — фрезеровщик
Съёмочная группа
- Авторы сценария: Александр Корин, Николай Розанцев
- Режиссёр-постановщик: Александр Лейманис
- Оператор-постановщик: Марис Рудзитис
- Композитор: Иварс Вигнерс
- Художник-постановщик: Виктор Шильдкнехт
- Звукооператор: Анна Патрикеева
- Режиссёр: В. Озере
- Оператор: И. Хофманис
- Художник по костюмам: Наталия Шапорина
- Художник-гримёр: М. Целма
- Монтажёр: Э. Прейсс
- Редактор: И. Черевичник
- Директор: Л. Лиепиня
Напишите отзыв о статье "Олег и Айна"
Примечания
- ↑ [books.google.ru/books?id=IfhDAQAAIAAJ&q=%22%D0%9E%D0%BB%D0%B5%D0%B3+%D0%B8+%D0%90%D0%B9%D0%BD%D0%B0%22&dq=%22%D0%9E%D0%BB%D0%B5%D0%B3+%D0%B8+%D0%90%D0%B9%D0%BD%D0%B0%22&hl=ru&sa=X&ei=BODjUsepCufO4QTw24CQDg&ved=0CDkQ6AEwAw Фрагмент критического материала о фильме в журнале «Советский экран», Издательство:Союз работников кинематографии СССР, 1973]
- ↑ [books.google.ru/books?id=an0NAAAAIAAJ&q=%22O%C4%BCegs+un+Aina%22&dq=%22O%C4%BCegs+un+Aina%22&hl=ru&sa=X&ei=1eTjUtLDNobL4wTSz4GwAg&ved=0CCoQ6AEwAA Фрагмент критической материала о начале съемок фильма режиссёром в журнале «Kinoiskusstvo Sovetskoj Latvii», Издательство: Liesma, 1989]
- ↑ [www.nfc.lv/lmdb/movies/movie.php?mov_id=1548 Фильм в латышском национальном интернет-музее «Kino Muzejs»]
Ссылки
- «Олег и Айна» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Олег и Айна
– Подарок вашему величеству от императрицы.Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
