Онищенко, Борис Григорьевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Онищенко.
Борис Онищенко

Коллекционная карточка к ОИ-1972
(выпущена Panini)
Личная информация
Полное имя

Борис Григорьевич Онищенко

Гражданство

СССР СССР

Специализация

современное пятиборье

Дата рождения

19 сентября 1937(1937-09-19) (86 лет)

Место рождения

село Березняки, Хорольский район, Полтавская область, Украинская ССР

Рост

178 см

Вес

74 кг

Награды и медали
Олимпийские награды
Золото Мюнхен 1972 Командный зачёт
Серебро Мехико 1968 Командный зачёт
Серебро Мюнхен 1972 Личный зачёт

Бори́с Григо́рьевич Они́щенко (р. 19 сентября 1937, село Березняки, Хорольский район, Полтавская область) — советский пятиборец.

Заслуженный мастер спорта (1971, лишён в 1976). Выступал за Киев — спортивное общество «Динамо».





Содержание

Спортивные результаты

Олимпийские игры

Чемпионаты мира

Чемпион мира:

серебряный призёр:

бронзовый призёр:

Чемпионаты СССР

Чемпион СССР 1969—1970, 1976 в личном зачёте.

Дисквалификация

На Играх 1976 года во время второго вида, фехтования, Онищенко побеждал всех соперников. Во время боя с лидером сборной Великобритании Джереми Фоксом тот неожиданно отклонился назад, и шпага Онищенко его не задела, остановившись почти в 15 см от груди Фокса; однако лампочка за спиной Фокса, сигнализирующая о нанесённом уколе, всё равно загорелась. Фокс потребовал экспертизы оружия Онищенко. Впрочем, первоначально речь о мошенничестве не шла — предполагался технический сбой, самопроизвольное короткое замыкание цепи электрической фиксации укола.[2] Экспертиза шпаги Онищенко выявила следующее: в рукоятку шпаги была вмонтирована «кнопка», замаскированная замшей; нажатием этой кнопки Онищенко мог в любой момент замкнуть электрическую цепь, которая включала судейскую лампочку, и фиксировалось нанесение укола.[2][3]

После того, шпага с потайной кнопкой была заменена, Онищенко — лучший фехтовальщик в сборной СССР по современному пятиборью того периода — повторно победил англичанина уже «честной» шпагой, после чего продолжил побеждать, выиграв восемь из оставшихся девяти боев.[2]

Онищенко был дисквалифицирован, и сборная СССР — фаворит соревнований в командном зачёте — лишилась возможности бороться за медали. Реакция со стороны советской делегации последовала незамедлительно: председатель Госкомспорта СССР Сергей Павлов, осудив Онищенко, объявил о его пожизненной дисквалификации.[4] Также его лишили всех званий, наград и членства в КПСС.[5]

Существуют разные версии, когда было заподозрено мошенничество. По одной — непосредственно во время олимпийского турнира, когда во время боя Онищенко c англичанином Адрианом Паркером был зафиксирован сомнительный укол, на что обратил внимание Джереми Фокс.[2] Однако согласно другой версии, ещё во время предолимпийского турнира в Лондоне Фокс, изучая видеозаписи фехтовальных поединков, заметил непонятное, а специалисты подтвердили — один из уколов, нанесённых Онищенко, был фальшивым; однако британцы не стали поднимать шум до олимпийских соревнований.[3]

Награды

Напишите отзыв о статье "Онищенко, Борис Григорьевич"

Ссылки

Примечания

  1. ↑ Хавин Б. Н. Всё о советских олимпийцах. — М.: «Физкультура и спорт», 1985. — С. 220—221.
  2. ↑ 1 2 3 4 [web.archive.org/web/20021107040333/www.times-olympics.co.uk/historyheroes/stgbo04.html Jim Fox] / Great British Olympians // The Sunday Times  (англ.)
  3. ↑ 1 2 [www.versii.com/telegraf/print.php?id=2662 О, спорт, ты — миф!] // «Киевский ТелеграфЪ». — 23—29 июля 2004
  4. ↑ Михаил Проровнер. [www.PNP.ru/archive/14061571.html Футбол. Дело Егора Титова] // «Парламентская газета». — 25 февраля 2004
  5. ↑ [spb.sovsport.ru/gazeta/article-item/234383 За одних гордость распирает, за других уши горят] // «Советский спорт». — 30 августа 2006 года

Отрывок, характеризующий Онищенко, Борис Григорьевич

– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.