Орлов, Михаил Иванович

Михаил Иванович Орлов
Дата рождения	21 ноября 1918(1918-11-21)
Место рождения	Акменьсала, Лудзенский уезд,Латвия
Дата смерти	3 августа 1944(1944-08-03) (25 лет)
Место смерти	ж/д станция Межаре, Екабпилсский край, Латвийская ССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	стрелковые войска
Годы службы	1940—1944
Звание	гвардии капитан
Часть	181-я стрелковая дивизия (1-го формирования) 121-й гвардейский полк 43-й гвардейской латышской стрелковой дивизии (1944)
Должность	командир отделения курсантов (1941) командир роты (1944)
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаил Иванович Орлов (латыш. Mihails Orlovs; 21 ноября 1918, деревня Акменьсала (Лудзенский уезд -- ныне Akmeņsala, Lazdulejas pagasts, Balvu novads) — 3 августа 1944, около железнодорожной станции Межаре) — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, гвардии капитан. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 21 ноября 1918 года в крестьянской семье в деревне Акменьсала Люцинского (Лудзенского) уезда Латвии. По национальности русский. Его отец, Иван Фёдорович, военнослужащий Красной Армии, участвовал в Гражданской войне (в 1919 году помог выйти из окружения полку красноармейцев). После войны вернулся домой, но был объявлен неблагонадёжным латвийскими властями и выселен с женой в Советскую Россию (родиной Ивана Фёдоровича был Опочецкий уезд Псковской губернии).

С восьми лет Миша воспитывался в семье дедушки Никиты Матвеевича и бабушки Варвары Михайловны, дяди Алексея Никитича и его жены Евдокии Павловны Кошняковых в деревне Новиково Пыталовского района. В деревне закончил Новожиловскую (Бухолово) шестиклассную школу. Некоторое время поработал на торфоразработках, на предприятиях в Риге. В 1940 году поступил в Рижское пехотное училище и был зачислен в первый взвод 6-й роты.

Великая Отечественная война

В начале Великой Отечественной войны командовал отделением курсантов и воевал под Скрундой. Вскоре училище было эвакуировано, однако большая часть эшелона, на котором следовали эвакуировавшиеся, была разбомблена между Гулбене и станцией Сита. Вместе с подразделениями 181-й стрелковой дивизии Михаил Орлов отступал через Пыталово-Остров на Псков. Участвовал в боях под Москвой и Старой Руссой, четыре раза был ранен, но после излечения возвращался в свою дивизию. Он принимал участие в боевых действиях на Западном, Северо-Западном и 2-м Прибалтийском фронтах. В боях несколько раз ранен. В 1943 году был принят в ВКП(б).

В 1944 году участвовал в боях под Новосокольниками и Насвой, где проявил личное мужество и талант командира. Под Насвой его батальон получил задачу: овладеть деревней Чирки, игравшей важную роль в немецкой обороне. Первую атаку немцы отбили, и советские бойцы залегли. В итоге Орлов решил произвести разведку боем, о чём своевременно уведомил командира полка. Разведка боем прошла успешно: Орлов несколькими атаками выбил противника из его траншей и ДОТов. К вечеру гвардейцы при поддержке артиллерии взяли деревню. Утром удалось перерезать дорогу на Полутино, после чего немцы организовали мощную контратаку от Насвы. Когда были ранены командир батальона майор Губанов и его заместитель, Орлов принял на себя командование батальоном и сумел отбить атаку. 16 января 1944 года его батальон ворвался в расположение противника под деревней Барсучки, заняв траншеи, шесть дзотов и уничтожив до 60 солдат и офицеров противника. 1 февраля 1944 года Михаил Орлов был награждён за свои действия орденом Красного Знамени.

Особо отличился в августе 1944 года в боях при освобождении Латвии. В наступательных боях 2 августа 1944 года, несмотря на огневое противодействие противника, контратаковал две его роты, нанёс сильный урон живой силе и заставил отступить. 3 августа 1944 года в районе железнодорожной станции Межаре Екабпилского района, действуя в разведке, его рота вышла на дорогу Резекне-Крустпилс и, сломив сопротивление противника, закрепилась в его тылу. Противник предпринял многочисленные попытки контратаковать советское подразделение, применив и самоходное орудие. В ходе продолжающегося боя рота была окружена. Гвардии капитан М. И. Орлов получил многочисленные ранения, а рота понесла значительные потери ранеными. Но Орлов продолжал командовать ротой до подхода батальона, в критические моменты заменяя выходящих из строя пулемётчиков. Нанося сильный урон живой силе противника, небольшая группа бойцов под командованием командира роты прорвала кольцо окружения, вынесла раненых товарищей и, перейдя железную дорогу, закрепилась на рубеже, продолжая отражать контратаки противника до подхода основных сил батальона.

В тот же день Михаил Иванович Орлов умер от ран (а по другим данным, был убит). Похоронен он был около станции Межаре в братской могиле.

Награды

• Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года, за мужество, отвагу и героизм, проявленные на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, гвардии капитану Орлову Михаилу Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
• Также он был награждён орденом Ленина (посмертно) и орденом Красного Знамени.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14280 Орлов, Михаил Иванович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.pytalovo.ellink.ru/orlov.htm М. И. Орлов].

Отрывок, характеризующий Орлов, Михаил Иванович

– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.