Основа (станция)
Станция Основа несколько направлений | ||||||||||||||||
| Южная железная дорога | ||||||||||||||||
 Вокзал станции Основа | ||||||||||||||||
| Дата открытия: | ||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Тип: |
Сортировочная станция | |||||||||||||||
| Количество платформ: |
3 | |||||||||||||||
| Количество путей: |
104[1] | |||||||||||||||
| Тип платформ: |
1-высокая островная, 1-низкая островная , 1-низкая боковая, | |||||||||||||||
| Форма платформ: |
прямая | |||||||||||||||
| Электрифицирована: | ||||||||||||||||
| Ток: |
постоянный | |||||||||||||||
| Архитекторы: |
Ю. Пешель (1908—1941) | |||||||||||||||
| Выход к: |
Харьков, ул. Валдайская, ул. Вокзальная | |||||||||||||||
| Расположение: | ||||||||||||||||
| Тарифная зона: |
1 | |||||||||||||||
| Код станции: |
440209 | |||||||||||||||
| Код в «Экспресс-3»: |
2204410 | |||||||||||||||
| на Викискладе</td></tr>
</table> Осно́ва (укр. Основа) — сортировочная внеклассная станция Харьковского железнодорожного узла Изюмского и Купянского направлений. Станция расположена в городе Харьков. Относится к Харьковской дирекции Южной железной дороги. Станция является крупным железнодорожным узлом, от неё железнодорожные пути идут в нескольких направлениях: к станции Харьков-Пассажирский (8 км), Харьков-Левада (6 км), Люботин (25 км), Изюм (128 км), Купянск-Узловой (121 км), Золочев в пгт. Зо́лочев (60 км)[2]. На станции останавливаются пригородные электропоезда (ЭР2, ЭР2Р, ЭР2Т) золочевского, изюмского, змиевского и чугуевского направлений[3]. СодержаниеИсторияВ 1908 году началось строительство Северо-Донецкой железной дороги (Харьков — Изюм — Донбасс и Харьков — Льгов), на которой строилась станция Основа по проекту инженера Юлия Пешеля. В 1910 году было завершено строительство линии Готня—Лиман, на которой была открыта станция Основа. Тогда же по линии началось движение поездов[1][4]. По другим данным, станция была открыта в 1911 году — одновременно с открытием паровозного депо «Основа» (сейчас ТЧ-3 «Основа» Южной железной дороги), которое прошло 15 сентября 1911 года. Депо обслуживало линии Основа—Готня и Основа—Лиман[5][6]. В 1929 году была построена южная, а в 1933 году — северная сортировочные горки.
В 1958 году станция была электрифицирована постоянным током[8]. В 1961 году был электрофицирован участок Основа — Славяногорск (Святогорск) и переведено на тепловозную тягу линию Харьков — Готня. Примерно в это же время, станция была оборудована электрической централизацией стрелочных переводов. В 1984 году тут был сформирован первый в СССР тяжеловесный состав массой в 33,05 тыс. т., который состоял из 428 вагонов и 5-ти тепловозов (3 трёхсекционных и 2 двухсекционных). Состав прошёл маршрутом Основа—Готня—Сумы—Ворожба[9]. В 1987 году к станции Основа была присоединена станция Безлюдовка как Безлюдовский парк. В 2008 году вокзальное помещение станции было реконструировано[1][10]. Путевое развитиеНа станции 104 железнодорожных путей, 386 стрелочных переводов[1]. І—ІV колеи используются для посадки и высадки пассажиров. К пути І выходит 1-я платформа, в путям ІІ — 2-я, а к ІІІ и ІV пути — 3-я высокая платформа. От станции отходят подъездные пути ко многим предприятиям города (ЮжТрансСтрой, ХарьковГаз, и другие). Общая длина станции составляет 14,5 км, площадь — 237 га[1]. СтроенияПервое вокзальное помещение было построено по проекту Юлия Пешеля. В годы Великой Отечественной войны здание было разрушено. 22 сентября 1951 года было введено в эксплуатацию современное станционное строение[11]. В 2008 году здание вокзала было капитально отремонтировано. Для обеспечения перехода людей через колеи используется тоннель длинной около 200 метров, а для доступа на пассажирские платформы − пешеходный мост. Железнодорожные предприятияНа станции Основа базируется локомотивное депо «Основа» (ТЧ-3 Южной железной дороги), вагонное депо «Основа» (ВЧД-3 Южной железной дороги), а также колейная машинная станция (КМС-39) и строительно-монтажный поезд (СМП-655). Также на станции находятся службы Основянской дистанции пути (ПЧ-7), дистанция электроснабжения (ЭЧ-7) и дистанция сигнализации и связи (ШЧ-5). См. такжеНапишите отзыв о статье "Основа (станция)"Примечания
Источники
|
||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Основа (станция)
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
