Костычев, Павел Андреевич

Павел Андреевич Костычев
Портрет П. А. Костычева. Н. Ге, 1892
Место рождения:	д. Карнаухово, Шацкий уезд Тамбовская губерния
Научная сфера:	агрономия, почвоведение, микробиология, геоботаника
Место работы:	CПбУ
Альма-матер:	CПбУ
Научный руководитель:	А. В. Советов, А. Н. Энгельгардт
Известные ученики:	С. П. Костычев
Известен как:	Агропочвовед
Подпись:

Па́вел Андре́евич Ко́стычев (12 [24] февраля 1845 — 21 ноября [3 декабря] 1895) — российский профессор, агроном, микробиолог и геоботаник, один из основателей агрономического почвоведения.

Биография

Родился в семье крепостных крестьян в деревне Карнаухово Шацкого уезда (ныне в Рязанской области). По другим данным он сын дворянина.

Помещик решил воспитать из П. А. Костычева приказчика и отдал его в Шацкое уездное училище, которое тот закончил в 1860 году. После окончания Московской земледельческой школы (1864) уехал продолжать обучение в земледельческом институте Петербурга и окончил его в 1869 году. Вместо службы у бывшего помещика Костычев решил заняться научной деятельностью. В 1875 году он приступил к экспериментальной проверке теории Л. Грандо, попытавшегося вновь поставить вопрос о гумусовом питании растений, и вскоре её опроверг.

С 1876 года преподавал на кафедре агрономии в Санкт-Петербургском университете, где стал профессором.

В 1877 году подключился к деятельности Вольного экономического общества, которую организовал В. В. Докучаев, по химическому анализу чернозёмов. В 1878 году основал первую в России агрохимическую лабораторию.

В 1881 году защитил магистерскую диссертацию на тему: «Нерастворимые фосфорнокислые соединения почв». На следующий год был командирован в Германию и Францию для изучения прививок от сибирской язвы, работал в лаборатории Луи Пастера, что побудило его заняться почвенной микробиологией.

Выступал оппонентом В. В. Докучаева и наоборот. Свои взгляды на почвообразование изложил в книге «Почвы чернозёмной области России, их происхождение, состав и свойства» (1886). По Костычеву, чернозём есть производная от распространения и физиологии высших растений, роль остальных факторов, предложенных Докучаевым, особенно климата, он принижал.

Важной заслугой Костычева явилось открытие роли почвенных микроорганизмов в разложении растительных остатков и формировании гумуса.

С 1885 года Костычев работал в Министерстве земледелия и государственных имуществ. В 1894 году он стал директором Департамента земледелия.

Павел Андреевич Костычев скончался в Санкт-Петербурге 3 декабря 1895 года. Был похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Семья

• Жена — Евдокия.
• Дочь — Ольга.
• Сын — Костычев, Сергей Павлович (1877—1931) — академик.

Членство в организациях

• Императорское Русское географическое общество

Основные труды

• Костычев П. А. Способствует ли разведение лесов уничтожению засух? // Отечественные записки. — 1876. — № 3. — ([Прил.]: Современное обозрение. — С. 1—33)
• Костычев П. А. [dlib.rsl.ru/viewer/01003599271#?page=1 Учение о механической обработке почв]. Руководство для практических хозяев. СПб.: А. Ф. Девриен, 1885. IV, 171 с.
• Костычев П. А. [dlib.rsl.ru/viewer/01003683214#?page=5 Почва, ее обработка и удобрение]. Практическое руководство. СПб.: М. Стасюлевич. 1898. VIII. 316 с.
• Костычев П. А. О борьбе с засухами посредством обработки полей и накопления на них снега / проф. П. А. Костычев. — Изд. 4-е. — М.: Типолитография Т-ва И. Н. Кушнерев и Кº, 1907. — 87с. — (Деревенское хозяйство и деревенская жизнь / под ред. И. Горбунова-Посадова; кн. 51)
• Костычев П. А. Общедоступное руководство к земледелию: с рисунками. Изд. 6-е. — М.: Тип. Вильде, 1911. 192 с. (Деревенское хозяйство и крестьянская жизнь; кн. 5).
• Костычев П. А. [www.pochva.com/?content=3&book_id=0378 Почвоведение]. М.: СельхозГИз, 1940. 226 с.
• Костычев П. А. [dlib.rsl.ru/viewer/01005167129#?page=9 Почвы чернозёмной области России]: их происхождение, состав и свойства. — М.; Л.: Сельхозгиз, 1937. 239 с.
• Костычев П. А. Избранные труды / ред. И. В. Тюрина; примеч. Н. И. Шарапова; АН СССР. — М.: Изд-во АН СССР, 1951. — 667 с. (Классики науки).

Память

Имя Павла Андреевича Костычева носят:

• Рязанский государственный агротехнологический университет
• Улицы в городах: Рязань, Брянск, Волгоград, Харьков, Иркутск, Новосибирск, Тула, Шацк, Рыбинск.
• Улица в Саратовской области, посёлок Заря 76.

Литература

• Костычев С. П. Отец известный агроном, проф. института, сестра матери проф. консерватории // Известия Бюро по евгенике. 1925. № 3. С. 41.
• Крупеников И. А. История почвоведения: От времени его зарождения до наших дней. — М.: Наука, 1981. — 336 с. — 4000 экз. (в пер.)
• Крупеников И. А. Павел Андреевич Костычев / Отв. ред. С. В. Зонн. — М.: Наука, 1987. — 224 с. — (Научно-биографическая серия). — 7200 экз. (обл.)

Ссылки

• Костычев, Павел Андреевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [e-heritage.ru/ras/view/person/publications.html?id=42067157 Публикации] в Электронной библиотеке «Научное наследие России»

Отрывок, характеризующий Костычев, Павел Андреевич

От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.