Папчиньский, Станислав

Станислав Папчиньский
Stanisław Papczyński
Рождение	18 мая 1631(1631-05-18) Подегродзе
Смерть	17 сентября 1701(1701-09-17) (70 лет) Гура-Кальвария
Почитается	в Католической церкви
Беатифицирован	16 сентября 2007 года
Канонизирован	5 июня 2016 года
День памяти	17 сентября
Категория на Викискладе

Стани́слав Папчи́ньский (польск. Stanisław Papczyński; 18 мая 1631, Подегродзе — 17 сентября 1701, Гура-Кальвария) — католический святой, основатель конгрегации мариан (MIC).

Биография

Станислав Папчиньский родился 18 мая 1631 года в деревне Подегродзе (pl:Podegrodzie (województwo małopolskie)), Малая Польша. Учился в колледжах пиаристов и иезуитов, после окончания учёбы принял решение о том, что посвятит жизнь Богу.

2 июля 1654 года он вступил в орден пиаристов, известный также как «Орден бедных регулярных христианских школ во имя Божией Матери», основанный святым Иосифом Каласанским в 1597 году. При поступлении принял монашеское имя Станислав Иисуса и Марии. 12 марта 1661 года рукоположен в священники.

После рукоположения стал известен своими проповедями, обращёнными к интеллектуальной элите, написал учебник по риторике. Несмотря на растущую известность, в 60-х годах XVII века он пережил сложный духовный период, связанный с размышлениями о своём призвании и своей духовной жизни в ордене пиаристов. Наконец в 1669 году он обратился к руководству ордена с просьбой о выходе из него с целью основать нового общества: «Я предлагаю и посвящаю Богу … а также Божией Матери, непорочно зачатой Приснодеве Марии, моё сердце, мою душу и моё тело, не оставляя ничего абсолютно для себя …. Я обещаю служить им ревностно, в целомудрии, до конца моей жизни, в обществе мариан Непорочного Зачатия, которое по благодати Бога я хочу основать».

До этого времени не существовало ни одного монашеского ордена или конгрегации, основанного в Речи Посполитой, поэтому многие сомневались в успехе Папчиньского, однако он получил первоначальную поддержку своих планов от епископа Познани.

В сентябре 1671 года он надел белый хабит, который должен быть стать монашеским одеянием членов нового ордена и подготовил будущий устав ордена под именем «Правила жизни». Два года спустя, около Скерневице, он основал первую обитель ордена, в связи с чем 1673 год считается датой основания ордена мариан. Мариане получили признание на уровне местного епископа, орден стал расти, особое внимание уделяя распространению почитания Непорочного Зачатия Девы Марии. Первые шаги нового ордена проходили в сложное время, Речь Посполитая во второй половине XVII века страдала от бесконечных войн и эпидемий. Миссия ордена постепенно смещалась от затворнической жизни к активной проповеди в церковной среде. Папчиньский призывал обратить особое внимание на качество проповедей и важность таинства исповеди.

В 1690 году, желая добиться утверждения своего детища на общецерковном уровне, Папчиньский в возрасте 60 лет пошёл из Польши пешком в Рим. Прибыв туда он обнаружил, что папа Иннокентий XI скончался, а Святой Престол находится в состоянии sede vacante. Основателю мариан пришлось удовольствоваться одобрением деятельности конгрегации со стороны руководства других католических орденов, пребывавших в Риме.

В 1699 году он повторил попытку, но был уже слишком стар и немощен, чтобы самому отправиться в Рим. Посланный туда отец Иоахим Козловский добился официального одобрения мариан папой Иннокентием XII, хотя некоторое время после одобрения молодая конгрегация находилась в зависимости от францисканцев.

Папчинский скончался 17 сентября 1701 года в Гура-Кальварии.

Прославление

13 июня 1992 папа Иоанн Павел II беатифицировал Станислава Папчиньского, что было символичным — первый в истории папа-поляк причислил к лику блаженных основателя первого в истории польского ордена. 5 июня 2016 года папа Франциск канонизировал Станислава Папчиньского.

День памяти святого в Католической церкви — 17 сентября.

Ссылки

• [www.stanislawpapczynski.org Сайт, посвящённый святому]
• [www.padrimariani.org/en/heritage/founder.php Биография на сайте ордена мариан  (англ.)]
• [www.vatican.va/news_services/liturgy/saints/ns_lit_doc_20070916_paczynski_en.html Bl. Stanislaus Papczyński (1631—1701). Биография на сайте Святого Престола  (англ.)]

Отрывок, характеризующий Папчиньский, Станислав

– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.