Пенджаб (Британская Индия)

Пенджаб, или Панджаб, по-древнеиндийски Пантшанада (англ. Punjab, англ. Panjab, з.-пандж. پنجاب, в.-пандж. ਪੰਜਾਬ, «Пятиречье») — самая северо-западная провинция Британской Индии, образованная в 1849 году из областей, принадлежавших королевству сикхов и других.

География

Пенджаб орошается пятью реками, которые берут начало в Гималайских горах и, соединяясь в Инде, впадают в Индийский океан; самая западная из них Джилам, далее на восток Чинаб, Рави, Биас и Сатледж, или Гасса; под последним именем известны соединенные реки Биас и Сатледж до их впадения в Чинаб.

Пенджаб граничил с севера с горными государствами Сват и Бунер в Кафиристане и Кашмиром, с запада с Келатом (Белуджистан) и Афганистаном, от которого отделялся восточными отрогами Сулеймановых гор, с юга — с Раджпутаной, Раном Качским и Аравийским морем, с востока — с Китаем и с другими северо-западными провинциями Британской Индии, от которых отделяется Джамуной.

Площадь Пенджаба составляет 509 111 км², население — 25 130 127 жителей (1891 год); 408 816 км² с 20 866 847 жителями приходилось непосредственно на английские территории, остальное — на вассальные государства, так называемые англ. Punjab Native States, и Чайпур.

Северная часть Пенджаба — гористая страна с возвышенностями до 24 000 футов; южнее 34° северной широты поверхность быстро понижается и переходит в наносную равнину; у подошвы Гималаев — огромные залежи горной соли, квасцов, серы, угля и гипса. Южная часть провинции Пенджаб находится вне географических границ Пенджаба, на водоразделе междуречных областей Инда и Ганга и в области Джамуны, притока Ганга.

В северных областях, у подошвы Гималаев, террасовидные склоны и долины славятся своим плодородием; в равнине плодородие зависит от разливов рек и искусственного орошения каналами; в других местах полосами попадаются хорошие пастбища, в общем же преобладают пески и бесплодные пространства.

Пенджаб производит в изобилии пшеницу, виноград, масличные растения; кроме того, отсюда вывозят соль, каменный уголь, железо, золотой песок, квасцы, серу, селитру, сахарный тростник, индиго.

Шелководство и разведение чайных плантаций также успешно развиваются; скотоводством занимаются сикхи. Торговля солью и шерстяными товарами, а также транзитная торговля с Афганистаном довольно значительны. Последняя — по преимуществу караванная, на мулах и верблюдах; по Инду ходят пароходы, по Сатледжу — также, но только в дождливое время года. Железная дорога соединяет Пенджаб с главной сетью Верхнеиндийских железных дорог и с океаном у Карачи. Население на севере состоит по преимуществу из тибетских монголов и остатков прежних афганских победителей, которые рассеяны по всей стране. В общем население очень смешанное: бесчисленное множество различных племен, частью мусульман, частью индусов. В 1891 году христиан числилось 53 909, джайнов 45 683, буддистов 6 236, парсов 412, евреев 33. Большая часть населения занимается земледелием, но процент городского населения в Пенджабе больше, чем в других провинциях Индии.

Литература

• Ср. Latif, «History of the Panjab» (Лондон, 1876).

Ссылки

• [www.sikhlionz.com/historyofbritishraaj.htm Sikhs in British Empire]
• [www.panthkhalsa.org/raj/raj_be.php Sikhs in British Empire]

Отрывок, характеризующий Пенджаб (Британская Индия)

Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.