Перл, Дэниел
| Дэниел Перл | |
| англ. Daniel Pearl | |
 | |
| Американский журналист | |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Дэниел Перл (англ. Daniel Pearl; 10 октября 1963, Принстон — 1 февраля 2002, Карачи) — американский журналист, шеф южноазиатского бюро газеты The Wall Street Journal, похищенный 23 января 2002 года в Карачи (Пакистан) и убитый 1 февраля. Факт убийства подтвердила видеопленка, полученная властями Пакистана и США, на которой запечатлена сцена казни журналиста. На пленке Перл демонстрирует выдержку и мужество. Позже тело журналиста было обнаружено в неглубокой могиле в Карачи. Ответственность за похищение взяла на себя неизвестная до того момента группировка «Национальное движение за восстановление суверенитета Пакистана». Её представители обещали отпустить Перла, если американские власти согласятся освободить талибов и боевиков «Аль-Каиды», которые содержатся в тюрьме «Гуантанамо».
Сын известного американского информатика и логика израильского происхождения Джуды Перла (род. 1936), лауреата Премии Тьюринга (2011).
Содержание
Цели Перла в Пакистане
Работавший ранее в Бомбее Перл прибыл в Пакистан для того, чтобы собрать материалы о деятельности исламских радикалов, в том числе о международном террористе Ричарде Рейде, известном тем, что однажды он чуть было не взорвал самолет авиакомпании American Airlines, совершавший рейс Париж — Майами, взрывчаткой, которую пронёс в своих ботинках.
Пребывание Перла в Пакистане
Дэниел Перл прибыл в Карачи из Индии вместе со своей беременной женой Марианой и остановился не в гостинице, а снял дом, заплатив за месяц вперед. Он не информировал о своем приезде консульство США. Позже выяснилось, что Перл был евреем и имел израильское гражданство: Перл родился в Принстоне в семье Рут и Иехуды Перл, израильских учёных, которые познакомились в Хайфе, а затем переехали в Америку.
В Пакистане Перла заманили в ловушку: ему намекнули, что можно организовать интервью с духовным лидером подпольной джихадистской организации шейхом Мубараком Али-Шахом Гилани. Информатор Перла сказал ему, что у него есть «друг», который может это устроить. Роль «друга» исполнял Ахмед Омар Саед Шейх, который провел шесть лет в индийской тюрьме за организацию похищения четырёх иностранных журналистов и был освобождён в 1999 году в обмен на пассажиров индийского авиалайнера, захваченного кашмирскими сепаратистами. Ахмед Омар Саед Шейх был также лидером военизированной и запрещенной в Пакистане мусульманской группировки «Джаиш-е-Мухаммад» («Армия пророка Мухаммеда»). Родился и учился Шейх в Великобритании.
Аресты
Главный подозреваемый в похищении Перла Ахмед Омар Саед Шейх, задержанный в пакистанском городе Лахор во вторник, 12 февраля, сдался полиции сам, потребовав за это освобождения всех его родственников. Ранее трое задержанных по этому делу дали показания, что преступление было совершено именно по заданию Омара. В июле 2002 года специальный антитеррористический суд, заседавший в Пакистане, вынес приговоры четырём жителям страны, которых обвинили в похищении и убийстве Перла. При этом Ахмеда Омара Саид Шейха приговорили к смертной казни. Собственно процесс обезглавливания Перла совершил Халид Шейх Мохаммед, ныне заключённый Гуантанамо. В настоящее время Пентагон требует приговорить его к смертной казни.
Фильм о Перле
Роль Марианы Перл в фильме «Её сердце», повествующем о судьбе журналиста, сыграла актриса Анджелина Джоли. Сценарий фильма базируется на одноимённых мемуарах Марианы Перл.
Напишите отзыв о статье "Перл, Дэниел"
Ссылки
- [www.newsru.com/world/22Feb2002/perlexactlydead.html Newsru.com. Дэниэл Перл все-таки убит исламистами]
- [www.newsru.com/world/13Feb2002/perl.html Newsru.com. Организатор похищения американского журналиста сдался]
- [gzt.ru/world/2008/02/11/205310.html Пентагон требует приговорить к смертной казни шестерых пленников Гуантанамо]
- [news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_2156000/2156050.stm Тело Дэниэла Перла идентифицировано]
- [www.israel-wat.com/beast_eng.htm THE BELLY OF THE BEAST, by Emanuel A. Winston, Mid East Analyst & Commentator]
Отрывок, характеризующий Перл, Дэниел
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
