Подлесная Слобода
| Село
Подлесная Слобода
Показать/скрыть карты
|
Подлесная Слобода — село сельского поселения Головачёвское в Луховицком муниципальном районе Московской области, расположено на реке Вобля вблизи административного центра района — города Луховицы.
История
Известно что в конце XVI века селом Подлесная слобода владел Рязанский Борисо-Глебский монастырь, а затем им владели архиепископы Рязанские. Первая деревянная церковь построена в селе 1616 году. В 1763 году в Подлесной Слободе был построен архиерейский двор. В 1764 году село было отобрано у церкви и стало управляться Коллегией экономии.
Подлесная слобода приписана была к Зарайскому уезду Рязанской губернии.
В 1863 году было начато строительство каменного храма:
- главный придел — Введения во храм Божией Матери — был освящён в 1874 году.
- приделы мученицы Параскевы и святителя Николая — освящены в 1878 году.
Достопримечательности
Сохранилась церковь Введения во Храм Богородицы.
Люди, связанные с селом
В 1890 г. в семье священника здесь родился Владимир Дмитриевич Прокимнов-Владимиров — архидиакон Патриархов Московских и всея Руси Алексия I и Пимена.
В местной церкви венчался в 1916 году писатель Константин Паустовский[1].
Подлесная Слобода родина поэта-суриковца М. В. Праскунина[2] и героя Брестской крепости Ивана Николаевича Зубачева[3].
Священник — протоиерей Николай Кандауров настоятель Введенского храма с 1935 года по 1938 год. Был расстрелян в ходе репрессий 17 февраля 1938 года. Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания, как Священномученик Николай (Кандауров) [4].
Источники
- ↑ [luh2000slovo.narod.ru/pages/podlesnaya_sloboda.htm Христорождественский храм]
- ↑ [www.lukhovitsy.com/index.php?option=com_content&task=view&id=8&Itemid=34 История Луховицкого района]
- ↑ [www.fire-of-war.ru/Brest-fortress/citadelnames_Z.htm Брестская крепость]
- ↑ [www.cirota.ru/forum/view.php?subj=53780 Священномученик Николай (Кандауров)]
Напишите отзыв о статье "Подлесная Слобода"
Ссылки
- [gde24.ru/default.aspx?v=2&r=179241 Предприятия Подлесной Слободы]
|
Это заготовка статьи о Московской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Подлесная Слобода
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
