Поцелуй смерти (фильм, 1947)
| Поцелуй смерти | |
| Kiss of Death | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Фред Колмар |
| Автор сценария |
Бен Хехт |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
98 минут |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Поцелуй смерти» (англ. Kiss of Death) — фильм нуар режиссёра Генри Хэтэуэя, вышедший на экраны в 1947 году.
Сценарий написали Бен Хехт и Чарльз Ледерер по рассказу Элизара Липски.
История вращается вокруг бывшего вора, которого играет Виктор Мэтьюр, и беспощадного и жестокого Томми Удо (Ричард Уидмарк). В фильме также играют Брайан Донлеви и в своей первой большой роли Колин Грэй[1].
Сюжет
Накануне Рождества, вор-рецидивист Ник Бианко (Виктор Мэтьюр) с тремя подельниками грабит ювелирный магазин на 24 этаже нью-йоркского небоскреба. Связанному управляющему магазина удается включить сирену ещё до того, как преступники успевают покинуть здание. Полиция перекрывает главный выход, и Ник пытается выбежать на улицу через двери соседнего офиса, однако сталкивается с полицейским, его ранят в ногу и арестовывают.
Помощник окружного прокурора Луис Д’Анджело (Брайан Донлеви) уговаривает Ника назвать имена своих сообщников в обмен на смягчение наказания. Хотя Ник уже трижды отбывал сроки за кражи, на этот раз, по словам прокурора, его положение изменилось, так как, попав в тюрьму, он оставит без средств к существованию жену и двух любимых маленьких дочек. Уверенный в том, что его адвокат Эрл Хаузер (Тейлор Холмс) и подельники позаботятся о его жене и детях, пока он будет в заключении, Ник отказывается о сотрудничества и получает двадцатилетний срок. Во время этапирования Ник знакомится с безжалостным бандитом и убийцей Томми Удо (Ричард Уидмарк), который проникается к Нику уважением за категорический отказ того сотрудничать с властями.
Отсидев три года в тюрьме Синг Синг, Ник узнает, что его жена покончила жизнь самоубийством, а детей отправили в приют. В газете он находит некролог, из которого следует, что его жена испытывала серьёзные материальные затруднения накануне смерти. В тюрьме Ника навещает Нетти Кавалло (Колин Грэй), молодая женщина, которая раньше сидела с детьми Ника. Нетти неохотно рассказывает Нику, что у его жены был роман с одним из его подельников Питом Риззо. Поняв, что воровское сообщество его обмануло, Ник решает рассказать все Д’Анджело. Поскольку прошло уже достаточно много времени, Д’Анджело не может использовать информацию Ника для сокращения срока его заключения, однако заключает с ним сделку, в соответствии с которой, если Ник поможет полиции в раскрытии другого дела, он получит условно-досрочное освобождение. На вопрос Д’Анджело о его прежних, нераскрытых ограблениях, Ник рассказывает об ограблении мехового магазина, в котором, в частности, принимал участие Риззо. При очередной встрече с Хаузером Ник даёт ему понять, что это Риззо донес на него. Это подтверждается тем фактом, что полиция арестовывает всех участников ограбления мехового магазина, кроме Риззо.
Хаузер, который осуществляет связь между заключёнными и преступниками на свободе, сообщает Удо о предательстве Риззо. Удо приходит в дом Риззо, где застает только прикованную к инвалидной коляске его мать, которая говорит, что Риззо нет дома, и что он вернётся только поздно вечером. Осмотрев дом, Удо понимает, что Риззо скорее всего подался в бега. Разгневанный тем, что мать Риззо пыталась обмануть его, Удо привязывает её электрическим шнуром к инвалидному креслу и сталкивает с лестницы, она падает и разбивается насмерть.
Вскоре по указанию Д’Анджело Ник получает условно-досрочное освобождение. Он приходит к Нетти и объясняется ей в любви. Однако чтобы оставаться на свободе, Ник должен продолжать сотрудничество с Д’Анджело. По его указанию Ник как бы случайно сталкивается с Удо в одном из ресторанов. Испытывая уважение в Нику, ничего не подозревающий Удо начинает водить его по ночным клубам и в порыве откровенности рассказывает ему некоторые подробности совершенного им убийства. Ник передаёт всю полученную информацию Д’Анджело, который получает возможность на этот раз осудить Удо за убийство. После этого Д’Анджело предоставляет Нику свободу. Ник женится на Нетти, они забирают детей из приюта и селятся в отдельном доме в тихом жилом районе Нью-Йорка, Ник поступает на работу на цементный завод.
Однако, накануне суда над Удо, Ника вызывает Д’Анджело и требует, чтобы тот выступил со свидетельскими показаниями в суде. Против своего желания Ник соглашается. Однако, несмотря на показания Ника и другие доказательства, присяжные оправдывают Удо на том основании, что ключевое доказательство не было оформлено согласно процессуальным нормам. Уверенный в том, что Удо отмстит ему, и что полиция не сможет защитить его и его семью, Ник отправляет Нетти с детьми за город. Оставшись в доме один, среди ночи Ник неожиданно видит у своих дверей Д’Анджело. Он пытается уговорить Ника принять защиту и опеку со стороны полиции, но Ник бьет Д’Анджело в челюсть (в результате чего тот теряет сознание) и решает самостоятельно разобраться с Удо. Ник безуспешно ищет Удо в его любимых точках, и в конце концов, находит в одном из ресторанов.
При встрече Удо говорит Нику, что для него он по-прежнему «кореш». Ника это не убеждает, особенно, после того, как Удо выражает тонко скрытую угрозу в адрес Нетти и детей. Ник предупреждает Удо держаться подальше от его семьи, говоря, что дело касается только их двоих. Удо приказывает владельцу ресторана приготовить для Ника лучшее блюдо, а сам выходит наружу. Ник видит, что большой лимузин Удо припаркован прямо перед дверями ресторана. Ник понимает, что как только он выйдет из дверей ресторана, то попадет в засаду. Ник звонит Д’Анджело, который ожидает его в ближайшем полицейском участке и говорит ему, чтобы тот вместе с вооружённым нарядом подъезжал к ресторану ровно через две минуты, тогда Ник сможет обеспечить ему достаточные основания, чтобы разобраться с Удо. Ник выходит на улицу. Один из людей Удо достает пистолет и собирается застрелить Ника в упор, но Ник провоцирует Удо, чтобы тот взял пистолет и стрелял сам, зная, что за такое преступление тот получит пожизненный срок. Удо стреляет в Ника, но его тут же окружает полиция. Удо пытается бежать, но получает ранение и падает. Он выживает, но теперь уже наверняка будет осуждён и проведёт остаток жизни в тюрьме.
Серьёзно раненый, Ник тем не менее остаётся жив, и вместе с Нетти надеется на радостную и мирную совместную жизнь.
В главных ролях
- Виктор Мэтьюр — Ник Бианко
- Брайан Донлеви — Луис Д’Анджело, помощник окружного прокурора
- Колин Грэй — Нетти Кавалло
- Ричард Уидмарк — Томми Удо
- Тейлор Холмс — Эрд Хаузер, адвокат
Оценка критики
«Поцелуй смерти» считается важным примером жанра фильм нуар, также он памятен дебютной ролью Ричарда Уидмарка, положившей начало его звёздной карьере.
Кинокритик Деннис Швартц писал: «Неприукрашенный фильм нуар Генри Хэтэуэя об „исправившемся“ профессиональном преступнике, который вынужден вернуться в криминальный мир, никогда не звучал полностью правдиво, несмотря на то, что для большей реалистичности снят в полу-документальном стиле непосредственно на улицах Нью-Йорка. Тем не менее, это великолепный игровой фильм, основанный на реальных событиях, с запоминающейся демонстрацией безумия, в частности, в эпизоде, где похихикивающий киллер-психопат Томми Удо (Ричард Уидмарк, незабываемый кинодебют) сталкивает прикованную к инвалидной коляске старушку (Милдред Даннок) в лестничный пролёт, не прекращая при этом своё хихиканье»[2]
Писатели Реймонд Борд и Этьенн Шометон писали: «Из фильма Генри Хэтэуэя „Поцелуй смерти“ запомнится тот насквозь невротический, отвратительный мелкий подонок с дикими глазами и пронзительным смехом, которого Ричард Уидмарк превратил в одну из своих лучших ролей»[3].
Критик Ник Шейгер написал: «Совершенно не удивительно, что Ричард Уидмарк был большим поклонником Бэтмена, так как её звёздный кинодебют в „Поцелуе смерти“ в роли скалящего зубы, гогочущего психопата Томми Удо (за что он получил номинацию на Оскар) очень много взял у Джокера. Безусловно, то, как наэлектризованный аморальный псих в исполнении актёра, наслаждается сталкиванием с высоты прикованной к инвалидному креслу женщины — это главная (и, возможно, единственная) причина смотреть этот перехваленный нуар Генри Хэтэуэя 1947 года, беспорядочного, но визуально изящного криминального фильма (неореалистически снятый на натуре в различных уголках Манхэттена), но постоянно теряющим собственную точку зрения»[4].
Фигура Томми Удо вошла в массовое сознание Америки. В некоторых колледжах студенческие братства стали формировать клубы Томми Удо «с намерением поставить женщин на место»[5]. Известны случаи, когда актёра просили записать на диск маниакальный смех из этого фильма[5].
Награды
В 1948 году Ричард Уидмарк завоевал «Золотой глобус» как самый многообещающий актёр.
В 1948 году на международном кинофестивале в Локарно Бен Хехт и Чарльз Ледерер завоевали приз за лучший сценарий.
В 1948 году картина получила две номинации на Оскар: Ричард Уидмарк был номинирован как лучший актёр второго плана, а Элизар Липски был номинирован за лучшую оригинальную историю, положенную в основу сценария[6].
Римейки
В 1958 году был сделан ремейк фильма в жанре вестерн под названием «Злодей, который ушел на запад». Режиссёр фильма — Гордон Дуглас, в главных ролях сыграли Хью О’Брайен и Роберт Эванс.
Ещё один ремейк под названием «Поцелуй смерти» был поставлен в 1995 году режиссёром Барбетом Шредером, в главных ролях сыграли Дэвид Карузо, Николас Кейдж, Сэмюэл Джексон и Хелен Хант. Ремейк в общих чертах сохранил тот же сюжет, но без персонажа, аналогичного Томми Удо[7].
Напишите отзыв о статье "Поцелуй смерти (фильм, 1947)"
Примечания
- ↑ Kiss of Death (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ [www.sover.net/~ozus/kissofdeath.htm Schwartz, Dennis]. Ozus' World Movie Reviews, film review, December 28, 2004. Last accessed: February 12, 2012.
- ↑ Borde, Raymond and Etienne Chaumeton. A Panorama of American Film Noir: 1941—1953. City Lights Publishers, 1992
- ↑ [www.slantmagazine.com/film/film_review.asp?ID=1991 Schager, Nick]. Slant Magazine, film review, December 23, 2005. Last accessed: August 30, 2008
- ↑ 1 2 Holston Kim R. Richard Widmark: A Bio-Bibliography. — Westport, CT: Greenwood Press, 1990. — P. 4. — ISBN 0-313-26480-5.
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0039536/awards?ref_=tt_awd Kiss of Death (1947) — Awards]
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0039536/trivia?tab=mc&ref_=tt_trv_cnn Kiss of Death (1947) — Connections — IMDb]
Ссылки
- [www.imdb.com/title/tt0039536/?ref_=fn_al_tt_2 Поцелуй смерти] на сайте IMDB
- [www.allmovie.com/movie/kiss-of-death-v27533 Поцелуй смерти] на сайте Allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m/1029072-kiss_of_death/ Kiss of Death] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
- [www.youtube.com/watch?v=FHHJsXH3BiU&feature=related Kiss of Death] film clip at YouTube
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Поцелуй смерти (фильм, 1947)
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
