Право опеки
Право опеки (англ. Right of Wardship) — в феодальном праве Западной Европы, одна из разновидностей имущественных прав сюзерена на земельные владения его вассала.
Право опеки имело дополнительный характер по отношению к основным правам феодала, происходящим из факта пожалования земель вассалу (таким как право требования оммажа и военной службы). Опека над землями феодала устанавливалась в случае, если после смерти владельца фьефа наследником становился несовершеннолетний или незамужняя женщина. В этом случае сюзерен умершего вассала имел право присвоения доходов с фьефа, при условии выделения необходимой суммы на содержание наследника. Право опеки могло быть предметом купли-продажи и достаточно часто отчуждалось сюзеренами небольших фьефов за фиксированную сумму денег королю или крупным феодалам, имеющим развитую систему феодально-фискальной администрации. Опека прекращалась по достижении наследником возраста совершеннолетия или после заключения брака женщиной-держателем фьефа. С правом опеки было тесно связано право сюзерена на дачу согласия о вступлении в брак его вассала (формарьяж).
Поступления от использования права опеки составляли значительную часть доходов крупных феодалов и, прежде всего, короля по крайней мере до XVII века. Особенно это характерно для Англии и Шотландии, где право опеки развилось в сложную систему имущественных отношений, с успехом эксплуатируемую монархами для пополнения своего бюджета. Злоупотребления королей правом опеки стало, например, одним из поводов массового движения английских баронов против королевской власти в начале XIII века, закончившегося принятием знаменитой Великой хартии вольностей. Требование отказа короля от права опеки выдвигалось и в ходе Английской революции XVII века.
С развитием капиталистических отношений и переходом к постоянному налогообложению финансовое значение права опеки неуклонно снижалось, а в результате буржуазных революций в Европе XVII—XIX веков феодальная опека вместе с другими феодальными правами была отменена.
См. также
Напишите отзыв о статье "Право опеки"
Отрывок, характеризующий Право опеки
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
