Прадьюмна

Прадью́мна (санскр. प्रद्‍युम्‍न) — одна из форм Вишну в индуизме. В гаудия-вайшнавском богословии — одна из четырёх ипостасей Нараяны в чатур-вьюхе. Прадьюмна — это также герой пуранической литературы индуизма, где он описывается как сын Кришны и Рукмини.

Согласно «Бхагавата-пуране», когда Прадьюмне было шесть дней отроду, его похитил асура Самбара. Демон выбросил Прадьюмну в море, где младенца проглотила рыба. Впоследствии, эта рыба была поймана рыбаками и оказалась на кухне во дворце Самбары. Повара вскрыли её и обнаружили внутри красивого младенца. Домоуправница Самбары, Маядеви или Маявати, взяла младенца под свою опеку. Мудрец Нарада открыл ей, кем был Прадьюмна, и она заботливо взрастила сына Кришны. Когда Прадьюмна вырос, Маявати рассказала ему историю его рождения и похищения Самбарой. Прадьюмна вызвал Самбару на поединок и убил могущественного асуру.

Литература

• Manring, Rebecca J. (2005), [books.google.com/books?id=Vs1b9KjnnDgC Reconstructing Tradition: Advaita Ācārya and Gauḍīya Vaiṣṇavism at the Cusp of the Twentieth Century], New York: Columbia University Press, ISBN 0231129548, <books.google.com/books?id=Vs1b9KjnnDgC> 

Отрывок, характеризующий Прадьюмна

– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.