Президентские выборы в Кот-д’Ивуаре (2010)

← 2000 
Президентские выборы в Кот-д'Ивуаре

31 октября и 28 ноября 2010 года
Явка избирателей:	Первый тур 83.73%; второй тур 81.12% — НИК, 71.28% — КС
Кандидат:	Алассан Уаттара	Лоран Гбагбо
Партия:	Объединение республиканцев	Ивуарийский народный фронт
Голосов в первом туре:	1 481 091 (32,07%)	1 756 504 (38,04%)
Голосов во втором туре:	2 483 164 — НИК, 1 938 672 — КС (54,1% — НИК, 48,55% — КС)	2 107 055 — НИК, 2 054 537 — КС (45,9% — НИК, 51,45% — КС)
Прочие кандидаты:	Анри Конан Бедье, Франсис Вудье, Альбер Туакёсс Мабри, Феликс Акото-Яо, Кобена Анаки, Адама Доло, Ака Эно, Конан Ньямьен, Симон Конан, Жаклин Обре, Паскаль Тагуа, Анри Тоу

Президентские выборы в Кот-д'Ивуаре прошли 31 октября (первый тур) и 28 ноября 2010 года (второй тур). Данные выборы стали первыми в стране с 2000 года; их проведение было первоначально запланировано на 2005 год, но несколько раз откладывалось из-за гражданской войны и трудностями в организации процесса голосования. Безопасность на выборах обеспечивали миротворцы ООН (9,5 тысяч человек) и французские солдаты. Наблюдатели от Европейского союза признали выборы соответствующими демократическим нормам, однако негативно отозвались о медленной процедуре подсчёта голосов.

Во второй тур прошли действующий президент Лоран Гбагбо, пользующийся поддержкой на юге страны, и лидер оппозиции — бывший премьер-министр Алассан Уаттара, пользующийся поддержкой населения северной части страны. 2 декабря 2010 года Независимая избирательная комиссия (НИК) объявила предварительные результаты, согласно которым Алассан Уаттара победил во втором туре, набрав 54 % голосов избирателей. Однако президент конституционного совета (КС) немедленно объявил данные результаты недействительными, а на следующий день конституционный совет объявил победителем Лорана Гбагбо. И Гбагбо, и Уаттара объявили себя победителями и принесли президентскую присягу. Последующие события привели к политическому кризису в стране.

Международное сообщество, включая Организацию Объединённых Наций, Африканский союз, Экономическое сообщество стран Западной Африки (ЭКОВАС), Европейский союз, США и Францию, выразило свою поддержку Уаттаре и призвало Гбагбо оставить должность. 18 декабря Гбабго приказал миротворческим войскам ООН покинуть страну. Однако ООН отказалась выполнять это требование, а Совет безопасности ООН продлил мандат миссии в Кот-д’Ивуаре до 30 июня 2011 года. Всемирный банк прекратил кредитование страны, кроме того на Гбагбо и его сторонников наложили ограничения по передвижению.

Кандидаты

В выборах приняло участие 14 кандидатов:

• Лоран Гбагбо — действующий президент страны.
• Алассан Уаттара — премьер-министр Кот-д’Ивуара в 1990—1993 годах, председатель оппозиционной партии Объединение республиканцев.
• Анри Конан Бедье — президент Кот-д’Ивуара в 1993—1999 годах.
• Франсис Вудье — председатель Ивуарийской партии трудящихся.
• Альбер Туакёсс Мабри
• Феликс Акото-Яо
• Кобена Анаки
• Адама Доло
• Ака Эно
• Конан Ньямьен
• Симон Конан
• Жаклин Обре
• Паскаль Тагуа
• Анри Тоу

20 мая 2007 года бывший президент Кот-д’Ивуара Анри Конан Бедье в интервью Agence France Presse сообщил, что в 2008 году он будет выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах от своей партии (Демократическая партия Кот-д’Ивуара — Африканское демократическое объединение). Он сказал, что его партия с нетерпением ждёт выборов и что у оппозиции не будет единого кандидата в первом туре выборов. 22 сентября 2007 года Бедье организовал митинг в Дабу, на котором он заявил о необходимости «шоковой терапии», чтобы вернуть страну в нормальное состояние, пообещал восстановить экономику и сильно критиковал Гбагбо.

Алассан Уаттара, который был премьер-министром страны в 1990—1993 годах, был выдвинут кандидатом в президенты на съезде партии Объединение республиканцев, который прошёл 1-3 февраля 2008 года. На съезде он предложил Новым силам, он которых он ранее отошёл, выступить вместе с Объединением республиканцев на выборах.

Премьер-министр страны Гийом Соро согласно мирному соглашению не мог выдвигать свою кандидатуру. В марте 2008 года в интервью Jeune Afrique он назвал себя «арбитром избирательного процесса» и сообщил, что Новые силы не поддержат никого из кандидатов и их члены могут голосовать за кого они пожелают. Также Соро опроверг слухи о секретном соглашении между Соро и Гбагбо, согласно которому Соро поддержит Гбагбо, а в ответ Гбагбо поддержит Соро на следующих выборах.

26 апреля 2008 года Республиканский союз за демократию, являющийся членом Национального конгресса за сопротивление и демократию, объявил о своей поддержке кандидатуры Гбагбо.

30 августа 2008 года Гбагбо был выдвинут в кандидаты от правящей партии Ивуарийский народный фронт на съезде партии, прошедшем в Ямусукро, на котором присутствовало более 3 тысяч делегатов. На съезде рассматривалась только его кандидатура, при этом он сам лично не присутствовал на съезде. По словам президента Ивуарийского народного фронта Паскаля Аффи Н’Гессана, Гбагбо намеревался дождаться октября, чтобы официально заявить о своём участии в выборах. 6 сентября 2009 года в поддержку Гбагбо выступила также Ассамблея за мир, равенство и прогресс.

Результаты выборов

Окончательные результаты первого тура были объявлены с опозданием. Сообщалось, что во второй тур вышли Лоран Гбагбо и Алассан Уаттара, в то время как Анри Конан Бедье стал третьим с результатом около 25 % голосов, хотя первоначально он лидировал с результатом около 42 %. По более поздним сообщениям, Гбагбо и Уаттара набрали около 38 % и 33 % соответственно.

Центризбирком страны не смог подсчитать итоги второго тура выборов к крайнему сроку — 2 декабря 2010 года. Позднее в тот же день, однако, Центризбирком объявил, что Алассан Уаттара стал победителем выборов. После объявления результатов выборов в стране начались беспорядки, были закрыты границы, а вещание иностранных спутниковых телеканалов было прекращено. 4 декабря 2010 года Конституционный совет Кот-д’Ивуара отменил результаты голосования и объявил действующего президента Лорана Гбагбо победителем второго тура выборов.

Наиболее рейтинговые кандидаты (>1 % голосов)
Кандидат	Первый тур		Второй тур
	Голосов	Место	Голосов	Место
Лоран Гбагбо	1 756 504 (38,04 %)	1	неизвестно	2?
Алассан Уаттара	1 481 091 (32,07 %)	2	неизвестно	1?
Анри Конан Бедье	1 165 532 (25,24 %)	3
Альбер Тукёсс Мабри	118 671 (2,27 %)	4

Отрывок, характеризующий Президентские выборы в Кот-д’Ивуаре (2010)

«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».