Приветствие Диксона
| Приветствие Диксона | |
| Dickson greeting | |
| | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| В главных ролях | |
| Длительность |
3 секунды |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«Приветствие Диксона» (англ. Dickson greeting) — немой короткометражный фильм Уильяма Диксона, снятый в лаборатории Томаса Эдисона при помощи первого работоспособного варианта кинетографа с горизонтальным ходом 19-мм киноплёнки[1].
Содержание
Сюжет
Диксон жестикулирует шляпой, приветствуя зрителей. Впервые фильм был показан 20 мая 1891 года участницам Национальной организации женских клубов США. Считается одним из первых фильмов в истории кинематографа, и возможно, первым, снятым на перфорированную киноплёнку. За полтора года до его премьеры короткий киноролик «Сцена в саду Раундхэй» был снят на рулонную фотобумагу изобретателем Луи Лепренсом[2].
Существующая легенда о том, что этот фильм был первым звуковым[3], скорее всего является исторической путаницей. Первым фильмом с синхронной фонограммой для кинетофона считается «Экспериментальный звуковой фильм Диксона», созданный предположительно между 1894 и 1895 годами.
В ролях
См. также
Напишите отзыв о статье "Приветствие Диксона"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0241373/technical?ref_=tt_dt_spec Full Technical Specifications] (англ.). «Приветствие Диксона». IMDb. Проверено 20 мая 2015.
- ↑ Всеобщая история кино, 1958, с. 87.
- ↑ Всеобщая история кино, 1958, с. 105.
Литература
- Жорж Садуль. Всеобщая история кино / В. А. Рязанова. — М.,: «Искусство», 1958. — Т. 1. — 611 с.
|
Это заготовка статьи об американском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Приветствие Диксона
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
