Харви, Пьер

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Пьер Харви»)
Перейти к: навигация, поиск
Пьер Харви
Личная информация

Пьер Харви[1] CM (фр. Pierre Harvey, род. 24 марта 1957 года) — канадский лыжник и велосипедист. Он стал первым канадским спортсменом, принявшим участие и в Летней, и в Зимней Олимпиаде, в двух разных видах спорта. Отец лыжника Алекса Харви



Биография

Родился в Римуски в провинции Квебек, Канада. Первую золотую медаль выиграл в индивидуальной гонке на Канадских зимних играх в 1979 году. Впервые принял участие в соревнованиях, как велосепидист в Летней Олимпиаде 1976 года в Монреале. Финишировал 24-м в индивидуальной гонке.

Принимал участие в соревнованиях как лыжник с 1982 по 1988 года. Его лучший результат на чемпионате мира — 16 место в гонке в Осло в 1982 году на Северном лыжном мировом чемпионате, проводимом Интернациональной федерацией лыжных видов спорта. В 1987 году, за год до рождения сына Алекса, впервые в своей карьере выиграл этап Кубка мира. Случилось это в Фалуне в 30-километровой гонке свободным стилем. Всего в карьере побеждал трижды, включая первое место в лыжном марафоне на 50 километров в 1988 году на лыжных стартах в Холменхоллене. К 2007 году он был единственным канадским лыжником, побеждавшим на престижных соревнованиях.

В 1988 году на Зимней Олимпиаде в Калгари, он произносил Олимпийскую клятву от имени всех спортсменов и финишировал 14-м в лыжной гонке на 30 километров.

В 1988 году он получил Орден Канады. В 1992 году он был принят в зал славы лыжников Канады. Также в 2006 году он был принят в зал славы велосипедистов Канады.

Напишите отзыв о статье "Харви, Пьер"

Ссылки

  • [www.fis-ski.com/uk/604/613.html?sector=CC&competitorid=23550&type=result Страничка Пьера Харви на сайте Интернациональной федерации лыжных видов спорта] (англ.)

Примечания

  1. вернее Арвэ

Отрывок, характеризующий Харви, Пьер

– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.