Рабин, Исраэль Аврахам

Рабин Исраэль Аврахам
Дата рождения:	1882(1882)
Место рождения:	Проскуров
Дата смерти:	18 сентября 1951(1951-09-18)
Место смерти:	Хайфа

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Исраэль Аврахам Рабин (1882, Проскуров, Российская империя — 18 сентября 1951, Хайфа, Израиль) — историк, гебраист, деятель религиозного сионизма. Отец М. О. Рабина.

Биография

Родился в Проскурове (теперь Хмельницкий) в семье потомственных раввинов. Получил традиционное религиозное образование. Изучал историю и семитские языки в Бернском университете (в 1907 годуполучил степень доктора философии).

В 1909 годуэмигрировал в Эрец-Исраэль. В период с 1909 по 1911 годы занимал должность преподавателя послебиблейской истории в учительской семинарии «Эзра» в Иерусалиме.

В 1911 году покинул страну, чтобы возглавить иешиву (Высшую школу иудаизма) в Одессе.

С 1914 года жил в Германии. В период с 1915 по 1918 годы занимал должность преподавателя послеебиблейской литературы и истории в университете Ю. Либиха, в 1918–21 годы — в университете Франкфурта-на-Майне, в 1921–29 годы — в еврейской теологической семинарии в Бреслау, а с 1929 года — в университете Бреслау.

Сразу после основания движения Мизрахи стал активным членом движения.

С приходом нацизма в Германию в 1935 году покинул страну. Обосновался в Хайфе, где ряд лет руководил школой движения Мизрахи. В последние годы жизни возглавлял религиозный совет Хайфы.

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/13387 Рабин, семья] — статья из Электронной еврейской энциклопедии

Отрывок, характеризующий Рабин, Исраэль Аврахам

– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.