Радаев, Иван Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Александрович Радаев
Дата рождения

23 февраля 1913(1913-02-23)

Место рождения

д. Садовка, Вольский уезд, Саратовская губерния, Российская империя (ныне Балтайский район, Саратовская область)

Дата смерти

24 апреля 1992(1992-04-24) (79 лет)

Место смерти

Энгельс, Саратовская область, Российская Федерация

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

стрелковые войска

Годы службы

1935—1937 и 1942—1945

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

лейтенант
Часть

в годы Великой Отечественной войны:

  • 685-й стрелковый полк 193-й стрелковой дивизии
Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Ива́н Алекса́ндрович Рада́ев (1913—1992) — советский военный. Участник Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза (1943). Лейтенант.





Биография

Иван Александрович Радаев родился 23 февраля 1913 года в деревне Садовка Вольского уезда Саратовской губернии Российской империи (ныне село Балтайского района Саратовской области Российской Федерации) в крестьянской семье. Русский. С детских лет с родителями жил в селе Новые Бурасы соседнего Саратовского уезда. Окончил начальную школу, затем сельскохозяйственный техникум. Работал в совхозе «Штурм». В 1935—1937 годах Иван Александрович проходил срочную службу в рядах Рабоче-крестьянской Красной Армии. После демобилизации вернулся на работу в совхоз. В 1939 году вступил в ВКП(б). Вскоре после начала Великой Отечественной войны его направили в Лизандергейский район[1], где до призыва на военную службу он работал заведующим фермой в мясомолочном совхозе № 105.

Вновь в Красную Армию И. А. Радаев был призван Краснокутским районным военкоматом Саратовской области осенью 1942 года. Окончил курсы младших лейтенантов. В боях с немецко-фашистскими захватчиками И. А. Радаев с 27 февраля 1943 года в должности командира пулемётного взвода 685-го стрелкового полка 193-й стрелковой дивизии 65-й армии Центрального фронта. Боевое крещение принял в Севской операции в боях под городом Дмитровском-Орловским. До лета 1943 года дивизия находилась во втором эшелоне 65-й армии. 15 июня 1943 года части дивизии заняли оборону прямо напротив Севска на рубеже Юрасов Хутор — устье реки Стенега и удерживали эти рубежи во время Курской битвы до 18 августа. К началу наступления войск Центрального фронта И. А. Радаев был произведён в лейтенанты. Иван Александрович особо отличился во время Черниговско-Припятской операции Битвы за Днепр.

26 августа 1943 года 685-й стрелковый полк форсировал реку Сев южнее Севска, и прорвав оборону противника на западном берегу реки, вышел на южную окраину города. Однако дальнейшее продвижение пехоты было остановлено шквальным пулемётным огнём, который противник вёл с высоты 190,1. Выдвинувшись с пулемётом на открытую позицию впереди стрелковых подразделений, лейтенант И. А. Радаев ответным огнём уничтожил пулемётную точку неприятеля, дав тем самым возможность полку ворваться в город. Во время уличных боёв в Севске Иван Александрович умело руководил своим взводом, проявив при этом «исключительную храбрость». После освобождения города 193-я стрелковая дивизия в составе 27-го стрелкового корпуса находилась во втором эшелоне 65-й армии и выдвинулась в первую линию при выходе частей армии к реке Сож. 30 сентября 1943 года лейтенант И. А. Радаев с пулемётным расчётом первым форсировал реку у села Шарпиловка и, закрепившись на огневой позиции, отразил две контратаки противника, обеспечив тем самым переправу штурмового батальона. До середины октября 1943 года Иван Александрович сражался за плацдарм на правом левом берегу реки. Однако немцы стянули в междуречье Сожа и Днепра крупные силы, и расширить захваченные плацдармы на этом направлении не удалось. В сложившихся условиях командующий 65-й армией П. И. Батов принял решение прорвать Восточный вал немцев южнее, в районе Лоева. Для этого была скрытно произведена перегруппировка сил 18-го и 27-го стрелковых корпусов. В ночь на 15 октября 1943 года подразделения 193-й стрелковой дивизии заняли исходные позиции к югу от села Каменка. Павел Иванович Батов впоследствии вспоминал:

Удачно действовал 1-й батальон 685-го стрелкового полка 193-й дивизии, который форсировал Днепр в районе островов южнее Каменки. Чтобы уничтожить боевое охранение противника, находящегося на островах, за 15 минут до артиллерийской подготовки начали преодолевать реку специально выделенные штурмовые группы. Они смогли захватить участок берега, на который с началом артподготовки переправился передовой батальон под командованием майора В. Ф. Нестерова.

— Батов П. И. Форсирование рек. 1942–1945 гг. (Из опыта 65-й армии).

Одним из первых правого берега достиг лейтенант И. А. Радаев с двумя пулемётными расчётами своего взвода. Подняв группу пехотинцев в атаку, он ворвался в прибрежные траншеи и в рукопашной схватке сломил сопротивление противника. Заняв выгодные позиции на прибрежной высоте, Иван Александрович умело расположил огневые средства. Огнём «Максимов» его пулемётчики надёжно прикрыли переправу основных сил полка и способствовали отражению двенадцати контратак противника. В бою за расширение плацдарма к югу от Лоева днём 15 октября пулемётчики Радаева неоднократно обеспечивали продвижение своей пехоты вперёд. За успешное форсирование реки Днепр, прочное закрепление плацдарма на западном берегу реки Днепр и проявленные при этом отвагу и геройство указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 октября 1943 года лейтенанту Радаеву Ивану Александровичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

О присвоении высокого звания Иван Александрович узнал уже в госпитале. В боях за плацдарм на правом берегу Днепра 15 октября 1943 года он был тяжело контужен и в бессознательном состоянии эвакуирован в госпиталь. Последствия контузии оказались очень тяжёлыми. После длительного лечения в различных медицинских учреждениях И. А. Радаев в 1945 году был комиссован из армии по инвалидности. Уволившись с военной службы, Иван Александрович вернулся в Саратовскую область. Жил в городе Энгельсе. Умер 24 апреля 1992 года.

Награды

Память

  • Именем Героя Советского Союза И. А. Радаева названа улица в посёлке городского типа Новые Бурасы Саратовской области.

Напишите отзыв о статье "Радаев, Иван Александрович"

Примечания

  1. Лизандергейский район был образован 7 сентября 1941 года из Лизандергейского кантона АССР Немцев Поволжья. В мае 1942 года район был переименован в Безымянскй. В октябре 1942 года территория поселкового совета совхоза № 105 была передана в состав Краснокутского района Саратовской области.

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
  • Навечно в сердце народном / редкол.: И. П. Шамякин (гл. ред.) и др. — 3-е изд., доп. и испр. — Минск: Белорусская советская энциклопедия, 1984. — С. 431. — 607 с.
  • Румянцев Н. М. Люди легендарного подвига: краткие биографии и описание подвигов Героев Советского Союза, тех, кто родился, жил и живёт в Саратовской области. — Саратов: Приволжское книжное издательство, 1968. — С. 414—415. — 592 с.

Документы

  • [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»].
[www.podvignaroda.ru/?n=150027500 Представление к званию Героя Советского Союза].
[www.podvignaroda.ru/?n=1518315309 Орден Отечественной войны 1-й степени (информация из карточки награждённого к 40-летию Победы].
[www.podvignaroda.ru/?n=17837708 Орден Красной Звезды (наградной лист и приказ о награждении)].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=196 Радаев, Иван Александрович]. Сайт «Герои Страны».

  • [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0008/9bc9c8a0.shtml Радаев Иван Александрович на www.az-libr.ru].
  • [saratovregion.ucoz.ru/people/military/radaev.htm Радаев Иван Александрович в Большой Саратовской Энциклопедии].
  • [adm-baltay.ru/history/hero/ Радаев Иван Александрович на сайте Администрации Балтайского района].

Отрывок, характеризующий Радаев, Иван Александрович

– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.