Радзивилл, Мартин Николай
| Мартин Николай Кароль Радзивилл польск. Marcin Mikołaj Karol Radziwiłł<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| Рождение: | 11 ноября 1705 Чернавчицы | |
| Смерть: | 11 января 1782 (76 лет) Слуцк | |
| Род: | Радзивиллы | |
| Отец: | Радзивилл, Ян Николай | |
| Мать: | Генриетта Дорота из Пшебендовских | |
| Супруга: | 1) Александра Бельхацка, 2) Марта Трембицка | |
| Дети: | от первого брака: Антонина и Юзеф Николай
от второго брака: Антоний Николай, Доминик, Якуб Кшиштоф, Михаил Иероним | |
Мартин Николай Кароль Радзивилл (польск. Marcin Mikołaj Karol Radziwiłł , 11 ноября 1705, Чернавчицы [ныне Брестского района Брестской области Беларуси] — 11 января 1782, Слуцк) — государственный деятель Великого княжества Литовского, великий кравчий литовский (с 1723), староста покшивницкий и грабовский. Генерал-лейтенант армии Великого княжества Литовского.
Содержание
Биография
Представитель княжеского рода Радзивиллов герба «Трубы». Сын Яна Николая Радзивилла и Генриетты Дороты из Пшебендовских. Единственный из оставшихся в живых детей князя Яна Николая, стал наследником — VII ординатом многочисленных имений и земельных наделов, в том числе Клецка и Острува.
В молодости получил хорошее образование, интересовался медициной, физикой и алхимией. Король польский и великий князь литовский Август Сильный назначил его — 18-летнего юношу — литовским кравчим.
По информации историков, Мартин Николай Радзивилл уже в молодые годы проявлял признаки психической неуравновешенности[1]. Михаил Казимир Радзивилл «Рыбонька» сдерживал родственника от непредсказуемых выходок (например, от нападений на шляхту, проезжающую по общественным дорогам). Всë же Радзивиллы из Несвижа вынуждены были взять над ним опеку, чтобы освободить его жену и детей из-под домашнего заточения, в котором Ян Николай держал их, лишив элементарных удобств. Вместе с тем, содержал при дворе своего рода гарем, который пополнял девушками из семей, живущих в принадлежавших ему окрестностях.
В своей лаборатории занимался поисками философского камня. Кроме того, окружил себя евреями и посвятил себя исследованиям талмуда, для чего выучил иврит, практиковал их религиозные традиции.
Семья
От двух браков с Александрой Бельхацкой и Мартой Трембицкой имел дочь Антонину Массальскую (1730—1764) и пять сыновей (Юзефа Николая, Антония Николая, Доминика, Якуба Кшиштофа и Михаила Иеронима). Из них Якуб Кшиштоф (1748—1808) был умственно отсталым до такой степени, что находился под постоянной надзором семьи, а Доминик (1747—1803), подверженный душевной болезни меньше брата, женился и имел нормальных потомков. Третий сын, Антоний Николай (1741—1778), стал священником, пытался заниматься политикой, но имел слабое здоровье и преждевременная смерть не дала развиться его карьере. Физически ущербным был и старший сын Мартина Николая — Юзеф Николай Радзивилл (1736—1813), воевода новогрудский[2]. Сын Михаил Иероним Радзивилл (1744—1831) стал впоследствии виленским воеводой и каштеляном.
Лишенный власти и признанный недееспособным, в 1748 году отец вынужден был передать ординат Юзефу Николаю. Содержался в строгой изоляции в имении в Бяла-Подляска, а затем в Клецке, где и умер. Похоронен в родовой усыпальнице в Несвиже.
Напишите отзыв о статье "Радзивилл, Мартин Николай"
Примечания
Ссылки
- [id.rodovid.org/wk/Orang:258162 Marcin Mikołaj Radziwiłł на сайте Родовид]
- [www.sejm-wielki.pl/b/1.606.61 Marcin Mikołaj ks. Radziwiłł na Nieświeżu h. Trąby] (польск.)
Отрывок, характеризующий Радзивилл, Мартин Николай
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
