Разбойничий роман

Разбойничий роман — романный жанр, получивший наибольшее распространение в немецкой, английской, французской литературе XVIII-XIX вв. (Шпис, Вульпиус, Крамер, Цшокке, Арним, Гауф, Эйнсворт, Вальтер Скотт, Эжен Сю, Дюма и др.). В центре повествования находится своего рода Робин Гуд — благородный разбойник, поставивший себя вне закона, совершающий преступления для защиты бедных и бесправных и противостоящий беззаконию власть имущих. Аналогичные мотивы развивались в драме (Шиллер) и новелле (Клейст, Нодье), своеобразным ответвлением жанра можно считать пиратский роман (Дефо, Эжен Сю, Фенимор Купер). Разбойничьи романы появлялись в основном в переходные политические периоды и проецировали борьбу старых и новых господствующих структур. В русской литературе примером разбойничьего романа является «Дубровский» А. С. Пушкина.

Литература

• Разбойничий роман // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [lit-prosv.niv.ru/lit-prosv/vacuro-goticheskij-roman/razbojnichij-roman.htm Вацуро В. Э. Разбойничий роман]

Отрывок, характеризующий Разбойничий роман

Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.