Регино Прюмский

Регино Прюмский
аббат Прюмского аббатства
892 — 899
Предшественник:	Фараберт I
Преемник:	Ришер
аббат монастыря Св. Мартина в Трире
899 — 915
Рождение:	ок. 840 Альтрип
Смерть:	915(0915) Трир
Похоронен:	церковь Святого Максима, Трир

Регино Прюмский (нем. Regino von Prüm, фр. Réginon de Prüm; окол 840 — 915) — аббат Прюмского аббатства в 892—899 годах, хронист.

Биография

Его происхождение точно не установлено, но скорее всего он происходил из знатного рода. Он родился в замке Альтрип недалеко от Шпайера. Известно, что он вступил в орден Бенедиктинцев, вероятно в Прюмском аббатстве, где был прилежным студентом.

Прюмское аббатство было одним из самых знаменитых и богатых аббатств своего времени. Оно располагалось в Лотарингии, около Трира. Однако после того, как в IX веке начались набеги норманнов на империю, пострадали многие поселения и аббатства. Не избежало этой участи и Прюмское аббатство, которое было дважды захвачено и разорено — в 882 и 892 годах. После этого аббат Фараберт оставил свой пост. На его место был выбран Регино, который стал стал седьмым аббатом Прюмского аббатства.

Основной заботой Регино стало восстановление экономики аббатства, сильно подорванной набегами норманнов. В 893 году в аббатстве был составлен Прюмский кадастр, в котором впервые были описаны все владения, входившие в сферу влияния аббатства. Однако Регино сильно мешали междоусобицы, которые происходили в Лотарингии. В итоге в 899 году Регино был вынужден покинуть пост аббата. Его место занял сын графа Меца Ришер.

Регино отправился в Трир, где его принял архиепископ Ратбод. Он поручил ему реорганизацию монастыря Святого Мартина, разрушенного норманнами, аббатом которого Регино стал. Регино поддерживал архиепископа Ратбода в его усилиях проводить духовные реформы.

Регино умер в 915 году и был похоронен в церкви Святого Максима в Трире. Его могила была обнаружена в 1581 году.

Труды Регино

Всемирная хроника

Главным трудом Регино является «Всемирная хроника», написанная им в период между 900 и 908 годами. Возможно она была создана как учебник для малолетнего короля Восточно-Франкского королевства Людовика IV Дитя. Хроника написана на латыни и в основном посвящена истории Франкского государства и, особенно, Каролингам. Регино посвятил свою Хронику епископу Аугсбурга Адальберону (ум. 909)

Образцом для её создания послужила «Всемирная хроника», написанная Фрекульфом, епископом Лизье. Однако если Фрекульф точкой отсчета избрал «сотворение мира», то Хроника Регино начинается годом рождения Христа. Хроника Регино состоит из трёх книг. Первая книга доведена до 741 года. Вторая книга посвящена истории ранних Каролингов, западных франков и Лотарингии. Она доведена до 892 года. Третья книга охватывает период с 892 до 906 года.

Сведения первых двух книг представляют собой компиляцию произведений других авторов, причём довольно запутанную и хронологически неверную даже для IX века. Регино использовал сочинения Беды Достопочтенного и Павла Диакона, а также различные хроники и анналы, делая из них выдержки. Но третья книга представляет собой большую ценность, поскольку в ней Регино описывает события, современником которых он является. Он описывал как свои собственные наблюдения, так и рассказы современником, а также различные документы. При этом он о многих событиях рассказывает осторожно, а о некоторых умалчивает, опасаясь навлечь на себя преследования со стороны своих врагов. Особое внимание в ней уделяется Лотарингии.

Несмотря на то, что хроника содержит ошибки в хронологии, она является ценным источником по истории Франкского государства и Лотарингии IX века. Она оказала огромное влияние на европейскую историографию. После смерти Регино хроника была продолжена монахом Адальбертом, позже ставший первым архиепископом Магдебурга.

Впервые Хроника Регино была опубликована в Майнце в 1521 году. В 1890 году хроника была издана на немецком языке в составе «Monumenta Germaniae Historica. Scriptores rerum Germanicarum».

Другие труды Регино

Наряду со «Всемирной хроникой», Регино является автором ряда значительных музыкальных произведений. Он написал ряд антифон и респонсорий, создав тонарий. Кроме того он написал трактат по музыке «De harmonica institutione», сочинённый в форме письма архиепископу Радботу. Главная цель этого трактата состояла в улучшении литургические пения в церквях епархии, для чего ему была поддержка архиепископа.

Также Регино является автором «Libri duo de synodalibus causis et disciplinis ecclesiasticis» — синодальной коллекции канонов, созданной по требованию архиепископа Радбота. Эта работа была посвящена архиепископу Майнца Гатто I.

Публикации

Всемирная хроника

• History and politics in late Carolingian and Ottonian Europe. The chronicle of Regino of Prüm and Adalbert of Magdeburg / MacLean, Simon (ed. and tr.). — Manchester, 2009.
• Kurze, Friedrich (ed.). Reginonis abbatis Prumiensis Chronicon cum continuatione Treverensi // MGH SS rerum Germanicarum in usum scholarum separatim editi 50. — Hanover, 1890.
• [daten.digitale-sammlungen.de/%7Edb/bsb00000772/images/index.html?seite=21 Reginonis Chronicon] // Monumenta Germaniae historica Scriptores / translated into German by W. Wattenbac. — Leipzig, 1890. — P. 537—629.
• Das Sendhandbuch des Regino von Prüm / herausgegeben und übersetzt von Wilfried Hartmann. — Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 2004. — ISBN 3-534-14341-8.
• Regino. Chronik // Quellen zur karolingischen Reichsgeschichte, 3. Teil, herausgegeben von Reinhold Rau. — Darmstadt, 1960. — P. 179–319.

Другие произведения

• Tonarius // ed. Edmond de Coussemaker Scriptores de musica medii aevi. — Paris, 1867. — Vol. II. — P. 1-73.
• De harmonica institutione // ed. Gerbert Scriptores ecclesiastici de musica sacra. — 1784. — Vol. I.
• Libri duo de synodalibus causis et disciplines ecclesiasticis // ed. JP Migne Patrologia Latina. — Vol. 132.

Литература

• Регинон Прюмский // Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1968. — Т. 11. — С. 984.
• Вайнштейн О. Л. Западно-европейская средневековая историография. — М., Л., 1964.
• Wolf-Rüdiger Schleidgen. Die Überlieferungsgeschichte der Chronik des Regino von Prüm. Gesellschaft für Mittelrheinische Kirchengeschichte. — Mainz, 1977.
• Ermisch H. Die Chronik des Regino bis 813. — Göttingen, 1872.
• Schulz P. Die Glaubwürdigkeit des Abtes Regino van Prüm. — Hamburg, 1894.
• Wawra C. De Reginone Prumensis. — Breslau, 1901.
• Molinier A. Les Sources de l'histoire de France, Tome I. — 1901.
• Wattenbach W. Deutschlands Geschichtsquellen, Band I. — 1904.
• Reginon // Encyclopædia Britannica, Eleventh Edition. — Vol. XXIII. — P. 39.

Ссылки

• [www.documentacatholicaomnia.eu/30_10_0882-0915-_Regino_Prumiensis_Abbas.html Работы Регино Прюмского]. Documenta Catholica Omnia. Проверено 28 августа 2010. [www.webcitation.org/67W8mNgGv Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
• [www.newadvent.org/cathen/12719c.htm Regino of Prüm]. Catholic Encyclopedia. Проверено 28 августа 2010. [www.webcitation.org/67W8mwXYT Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Регино Прюмский

Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы: