Квинт Реммий Палемон
Квинт Реммий Палемон (лат. Quintus Remmius Palaemon) — римский грамматик I века н. э.
Палемон родился в Виценции (совр. Виченца) и был по происхождению рабом[1]. По сообщению Светония, он впоследствии получил свободу, преподавал в школе в Риме и считался лучшим грамматиком своего времени.
Светоний описывает Реммия Палемона как расточительного и надменного человека. Он вёл настолько шикарный образ жизни, что мылся несколько раз в день. Императоры Тиберий и Клавдий полагали, что Реммий Палемон был слишком заносчивым, чтобы доверить ему воспитание мальчиков и юношей. Так, Палемон называл великого ученого Варрона свиньёй. При этом Реммий Палемон обладал замечательной памятью и писал стихи разными и необычными размерами; владел искусством стихотворной импровизации. Он пользовался репутацией выдающегося учителя, и есть свидетельства, что Квинтилиан и Персий были его учениками.
Его не сохранившаяся до наших дней работа «Ars»[2] содержала систему грамматики, которая широко использовалась в то время, на неё опирались и последующие грамматики. В ней были отражены нормы правильного произношения, примеры варваризмов и солецизмов[3]. Дошедшая до нас «Ars grammatica», открытая в XV веке Джованни Понтано, и другие незначительные научные труды на ту же тематику приписываются Реммию Палемону ошибочно.
Напишите отзыв о статье "Квинт Реммий Палемон"
Примечания
Ссылки
- Реммий Палемон // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- C. Marschall, De Remmii Palaemonis libris grammaticis (1887)
- H. Nettleship, «Latin Grammar in the First Century», Journal of Philology, 15 (1886)
- J.E. Sandys, History of Classical Scholarship (2nd ed., 1906).
- R.M. Olenic, "Reconstitution de l’Ars grammatica de Q. Remmius Palémon, " in Problèmes de philologie classique, III. Lvow: Univ. I. Franka, 1963: 98-107.
- J. Kolendo, "De Q. Remmio Palaemone grammatico et agricola, " Meander 39 (1984): 407—418.
Отрывок, характеризующий Квинт Реммий Палемон
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
