Рендра, Виллибрордус
| Рендра, Виллибрордус | |
| Виллибрордус Сурендра Рендра | |
 | |
| Имя при рождении: |
Willibrordus Surendra Broto Rendra |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
поэт, драматург, режиссёр |
| Годы творчества: |
с 1950-х гг. |
| Направление: |
символизм, реализм |
| Жанр: |
стихи, пьесы |
| Язык произведений: |
индонезийский |
| Премии: |
Первая премия на конкурсе драмы Министерства образования и культуры (1954); Национальная премия по литературе (1956); Премия искусства Правительства Индонезии (1970); Премия Джакартской академии (1975); Премия Фонда «Главная книга» Министерства образования и культуры; Премия Адама Малика (1989); Литературная премия Юго-Восточной Азии (1996); Премия Хабиби (2000); Премия Ахмада Бакри (2006); Литературная премия Мастра (2008) |
Виллибрордус Сурендра Рендра (индон. W. S. Rendra; 7 ноября 1935, Суракарта — 6 августа 2009, Джакарта) — индонезийский поэт, прозаик, драматург, театральный режиссёр. Полное имя Виллибрордус Сурендра Брото Рендра (индон. Willibrordus Surendra Broto Rendra). За своеобразную манеру чтения стихов получил прозвище «Павлин».
Содержание
Краткая биография
Рендра родился 7 ноября 1935 года в Суракарте — одном из центров богатейшей традиционной яванской культуры. Его отец, потомок старого аристократического рода, был директором католической школы и католиком по вероисповеданию. По некоторым данным, бабка Рендры была русской скрипачкой, которая гастролировала в составе оркестра в последней четверти XIX века в Нидерландской Индии (колониальной Индонезии) и вышла замуж за деда Рендры, состоявшего в свите султана Джокьякарты[1].
В 1955 году после окончания средней школы поступил на английское отделение факультета гуманитарных наук и культуры Университета Гаджа Мада (Джокьякарта). В 1957 году принимал участие во Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Москве. В 1964—1967 гг. занимался в Американской академии драматического искусства. Был католиком, но в 1959 году в связи с женитьбой на мусульманке Сунанти Суванди принял ислам.
Творчество
Первые стихи опубликованы в 1952 году в журнале «Сиасат». Автор поэтических сборников: «Баллады о любимых» (1957), «Четыре сборника» (1961), «Блюз для Бони» (1971), «Стихи старых башмаков» (1972).
Для раннего творчества поэта характерна утонченная пейзажная и балладная лирика, обращение к традициям классической яванской поэзии, придававшее его стихам своеобразную атмосферу волшебства.
После возвращенив в 1967 из США тон его стихов резко меняется. Они становятся ироничными, едкими, порой гротескными. Поэт рассказывает о жестоких противоречиях и несправедливости окружающего мира, о трудной судьбе и страданиях людей[2].
Основатель и руководитель театра «Бенгкел» (индон. Bengkel) («Мастерская») (1967), в котором ставились и продолжают ставятся пьесы его собственного сочинения («Мастодонт и кондор», 1973; «Окружной секретарь», 1977; «Высокочтимый Ресо», 1986) и оригинальные трактовки западной и российской классики (Аристофан, Софокл, Шекспир, Брехт, А. Н. Островский)[3]. При президенте Сухарто постановки Рендры неоднократно запрещались[4]. Он был одним из немногих литераторов, которые осмеливались говорить о неприятных для властей вещах.
Выступал со своими стихами на Роттердамском международном фестивале поэзии (1971, 1979), Международном фестивале поэзии имени Вальмики, (1985), Берлинском фестивале «Горизонт» (1985), Первом Нью-Йоркском фестивале искусства (1988), Фестивале Сполето в Мельбурне (1989), Фестивале мировой поэзии в Бхопале (1989), Международном фестивале поэзии в Куала-Лумпуре (1992), Токийском фестивале (1995).
Рендра несколько раз выдвигался на получение Нобелевской премии по литературе.
Награды
- Первая премия на конкурсе драмы Министерства образования и культуры (1954)
- Национальная премия по литературе (1956)
- Премия искусства Правительства Индонезии (1970)
- Премия Джакартской академии (1975)
- Премия Фонда «Главная книга» Министерства образования и культуры
- Премия Адама Малика (1989)
- Литературная премия Юго-Восточной Азии (1996)
- Премия Хабиби (2000)
- Премия Ахмада Бакри (2006)
- Литературная премия Мастра (2008)
Переводы на русский язык
- Рендра. [Семь стихотворений] Пер. А. Шараповой. — Осень в горах. Восточный альманах. Выпуск седьмой. М.: ХЛ. 1979, с. 67-73.
- Рендра. Избранные стихотворения. Пер. М. Болдыревой. — М. А. Болдырева. В. С. Рендра: Эстетика любви и мятежа. С-Пб: Герменевт, 1995, с. 53-189.
- Рик из «Короны». Поэма. Пер. Вил. Сикорского. — Культура стран малайского архипелага. Сборник материалов. СПб, 1997, с. 139—142.
- Рендра. Стансы, баллады, блюзы, памфлеты и другие песни. Составление, перевод и предисловие Вил. Сикорского, М.: Гуманитарий, 2000.
- Рендра. Я зову тебя, моя любовь. Пер. М. Болдыревой. — Нусантара: Юго-Восточная Азия. Сборник материалов. СПб, 2000, с. 92-94.
- Рендра. Вася, ах, Вася (рассказ). Пер. Вил. Сикорскиого. — Нусантара. Юго-Восточная Азия. Вып. 3. СПб, 2002, с. 99-103.
- Рендра. Из-за ветра: Васко да Гама. (Поэма для хоровой декламации). Пер. М. Болдыревой. — Нусантара. Юго-Восточная Азия. Вып. 3. СПб., 2002, с. 99-103.
Напишите отзыв о статье "Рендра, Виллибрордус"
Примечания
- ↑ «Rendra Berdarah Rusia» — «Republika», 15 Oktober 2009
- ↑ Погадаев, В. Малайский мир (Бруней, Индонезия, Малайзия, Сингапур). Лингвострановедческий словарь. М.:"Восточная книга", 2012, с. 550
- ↑ Сикорский, В. В. «Дневник обманщика» (адаптация Рендрой комедии А. Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты») — Малайско-индонезийские исследования, вып. XII. М.: Муравей-гайд, с. 23-33
- ↑ Погадаев, В. Малайский мир (Бруней, Индонезия, Малайзия, Сингапур). Лингвострановедческий словарь. М.:"Восточная книга", 2012, с. 106
Библиография
- Болдырева, М. А. В. С. Рендра: эстетика любви и мятежа. Санкт-Петербург: Герменевт, 1995, 189 с.
- Болдырева, М. А. «Хэйрил Анвар и Рендра» — в: Филология стран Нусантары. Международная науч. сессия, апрель 2003. Материалы докладов. СПбГУ, с. 74-78.
- Носков, Ю. И. "И совесть даст ответ… ": памяти индонезийского поэта Рендры — в: Азия и Африка сегодня. — 2010. — N 8 (637). — С. 68-69
Отрывок, характеризующий Рендра, Виллибрордус
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
