Рио де Нарваэс, Мануэль дель

Мануэль дель Рио де Нарваэс Manuel Del Río De Narváez
президент Гранадской конфедерации
6 ноября 1862 — 16 января 1863
Предшественник:	Бартоломе Кальво
Преемник:	Томас Сиприано де Москера

У этого человека испанская фамилия; здесь Дель Рио — фамилия отца, а Де Нарваэс — фамилия матери.

Мануэль дель Рио де Нарваэс (исп. Manuel Del Río De Narváez, 1800(?) — 1871(?)) — колумбийский политический деятель.

Биография

Был губернатором провинции Картахена. В 1837 году был избран в Палату представителей Национального конгресса. Запомнился тем, что был единственным, кто проголосовал против закона о закрытии четырёх мелких монастырей в провинции Пасто (после чего в стране началась гражданская война). В 1841 году стал сенатором. Был арестован революционным правительством Картахены, смог бежать на Ямайку, оттуда через Венесуэлу снова вернулся в страну.

В 1860 году в стране вспыхнула новая гражданская война, которая сложилась неудачно для правительственных сил. Возглавивший в 1861 году правительство Леонардо Каналь в 1862 году назначил Рио де Нарваэса министром внутренних дел. Так как Конституция запрещала одновременно возглавлять и страну, и армию, то 6 ноября 1862 года Каналь передал Рио де Нарваэсу президентские полномочия.

16 января 1863 года Рио де Нарваэс подписал договор в Кали, признающий победу повстанцев.

Отрывок, характеризующий Рио де Нарваэс, Мануэль дель

– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.