Розато, Роберто

Роберто Розато
Общая информация
Прозвище	Faccia d’Angelo
Родился	18 августа 1943(1943-08-18) Кьери, Пьемонт, Италия
Умер	20 июня 2010(2010-06-20) (66 лет) Кьери, Пьемонт, Италия
Гражданство	Италия
Рост	176 см
Вес	73 кг
Позиция	защитник
Карьера
Молодёжные клубы
1957—1960	Торино
Клубная карьера*
1960—1966	Торино	131 (4)
1966—1973	Милан	187 (5)
1973—1976	Дженоа	84 (1)
1976—1979	Valle d’Aosta Calcio	48 (1)
Национальная сборная**
1965—1972	Италия	37 (0)
Международные медали
Чемпионаты мира
Серебро	Мексика 1970
Чемпионаты Европы
Золото	Италия 1968
Средиземноморские игры
Золото	Неаполь 1963	футбол
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Робе́рто Роза́то (итал. Roberto Rosato; 18 августа 1943, Кьери, Италия — 20 июня 2010, Кьери, Италия) — итальянский футболист, защитник. Считался типичным представителем катеначчо и одним из лучших итальянских защитников своего времени.

Начал спортивную карьеру в 1960 году в Турине в серии А. Уже в следующем сезоне 1961/62 он получил место в основном составе, а ещё через год вместе с «Торино» завоевывает Кубок Италии.

В 1966 году переходит а «Милан», играя за который добивается наибольших успехов. В первом же сезоне становится чемпионом Италии и обладателем Кубка Кубков. На следующий год в составе команды завоевывает Кубок европейских чемпионов и Межконтинентальный кубок.

В 1968 году в составе национальной сборной своей страны выигрывает чемпионат Европы, в 1970 году становится серебряным призёром чемпионата мира, проходившего в Мексике.

В 1972 и 1973 годах вновь выигрывает Кубок Италии, в сезоне 1973/74 переходит в «Дженоа», в 1979 году завершает карьеру в составе клуба Valle d’Aosta Calcio.

Ссылки

• [rus.worldfootball.net/spieler_profil/roberto-rosato/#redirect Розато на сайте Worldfootball] (англ.)
• [www.usatoday.com/sports/soccer/2010-06-20-1280845209_x.htm Italy to honor Rosato against New Zealand] (англ.)

</div> </div> </div>

Отрывок, характеризующий Розато, Роберто

После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.