Рубинар

Рубина́р — семейство зеркально-менисковых объективов с больши́м фокусным расстоянием, выпускающиеся на Лыткаринском заводе оптического стекла (ОАО ЛЗОС). Объективы этого семейства предназначены для использования в качестве сменных к малоформатным однообъективным зеркальным фотоаппаратам.

Крепление объективов — резьбовое М42×1/45,5 или байонет К. Имеют резьбовое гнездо для крепления на штативе (кроме Рубинар 4,5/300 и Рубинар 8/500).

Основное применение объективов семейства «Рубинар» — астросъёмка, фотографирование удалённых объектов, птиц, животных (фотоохота).

С 2012 года выпуск этих объективов прекращён.

Оптическая схема

Стремление к увеличению фокусного расстояния объективов при сохранении небольших габаритов оправы привело к созданию оригинальной конструкции объективов серии «МТО», состоящих из линз и зеркал, нанесённых на сферическую поверхность.

Объективы «Рубинар» создавались на базе фотографических объективов «МТО» и «ЗМ» сделанных по модифицированной схеме Максутова — Кассегрена с предфокальным корректором поля.

«Рубинар» — катадиоптрический телескоп по схеме, наиболее часто именуемой как «Рихтера-Слефогта» (Richter-Slevogt), по фамилиям германских оптиков. Другие её названия «Волосова-Гальперна-Печатниковой» (СССР), и «Houghton» (США). Схема включает в себя пару полноапертурных линз, главное и вторичное сферические зеркала, а также корректор астигматизма и кривизны поля, представляющей собой отрицательную предфокальную линзу небольшого диаметра, установленную позади главного зеркала, и удлиняющую фокусное расстояние примерно в 1,4 раза. Вторичное зеркало имеет тип манжена, установлено в передней полноапертурной линзе. Центральное экранирование вторичным зеркалом составляет, у разных моделей, 13-36 % площади, или 34-50 % диаметра входного зрачка. Объектив создаёт широкое плоское фотографическое поле. Может использоваться в качестве объектива или телескопа. Апертура различных моделей от 53 мм до 106 мм.

Фокусировка объектива — ручная по изображению на фокусировочном экране. Относительное отверстие диафрагмы — постоянное.

Использование с современными цифровыми фотоаппаратами

Установка на современные цифровые фотоаппараты (зеркальные или беззеркальные цифровые фотоаппараты со сменными объективами) возможна с использованием соответствующих адаптеров (например, M42×1 — байонет К или M42×1 — байонет NX).

Установка на зеркальные фотоаппараты зачастую осложнена наличием на фотокамере сильно выдающейся вперёд встроенной вспышки.

Использование в качестве телескопа

Благодаря своим малым размерам, небольшому весу и прочной металлической конструкции, «Рубинар» хорошо подходит на роль портативного походного телескопа.

Заводом-изготовителем предусмотрены два способа использования объектива «Рубинар» в качестве телескопической наблюдательной системы, причём оба дают прямое неперевернутое изображение, как в подзорной трубе, что очень удобно. Первый способ — использовать имеющуюся в свободной продаже окулярную насадку «Турист-ФЛ»; второй — набор «Астрорубинар», поставляемый только вместе с объективом «МС Рубинар 10/1000 макро».

Кроме вариантов предусмотренных изготовителем, есть множество других. Превратить объектив в телескоп можно с помощью отдельных окуляра, и переходника с внутренней резьбой М42х1 с одной стороны и окулярного посадочного места с другой. В то же время, что-бы полностью реализовать возможности «Рубинара», нужно использовать окуляры форм-фактора 2", и соответствующее переходное устройство с креплением M42х1.

С использованием окулярной насадки «Турист-ФЛ» увеличение достигает 111^× (для «Рубинара-10/1000»). С добавлением двукратного телеконвертера, например, «МС К-1», выполняющему функции линзы Барлоу, увеличение, соответственно, удваивается до 222^×.

Более основательный и дорогой вариант телескопа на основе объектива «Рубинар» называется «Астрорубинар». В комплект телескопа «Астрорубинар» входят помимо объектива «МС Рубинар 10/1000 макро» два окулярных узла: прямой, и с 90-градусной призмой, а так же комплект из трёх окуляров 1,25" (стандартный форм-фактор окуляров, использующихся в телескопах).

Входящие в комплект окуляры производства ЛЗОС (9,4 мм (56 градусов), 15 мм (Плёсл, 40 градусов) и 30 мм (Кёльнер, до 30 градусов)), совместно с «зумом» окулярных узлов, дают непрерывный диапазон увеличений от 22 до 175 раз (22-54, 44-110, и 70-175). Окуляры не комплектуются коробочками и крышками. Призма, в окулярном узле — без крыши, с одной отражающей поверхностью, то есть дает неконгруэнтное — зеркально перевёрнутое изображение, что неудобно для наблюдения земных объектов.

Линейный световой диаметр в окулярах и окулярных узлах (линейное поле зрения), «Астрорубинара» и «Турист-ФЛ», имеет малую величину, порядка 12 мм. Это меньше чем в призменных биноклях и подзорных трубах, где этот параметр обычно составляет около 16 мм, и, тем более, не соответствует (сильно уступает) параметрам окуляров форм-фактора 1,25", у которых световой диаметр порядка 26 мм.

Центр тяжести «Рубинара-1000» вынесен вперёд по отношению к штативному гнезду на 5 см, он проходит через широкое кольцо фокусировки. В комплект телескопа «Астрорубинар» не входит искатель, крепление его на объективе-телескопе не предусмотрено

Другие особенности

Боке

В силу оптической конструкции зеркально-линзового объектива у «Рубинара» работает только часть передней линзы (кольцо), потому что центральная её часть загорожена вторичным зеркалом. Из-за этого энергетическая диаграмма пятна рассеяния имеет спад в центре, и, как следствие, нерезкие точечные источники света будут изображаться в виде колец («бубликов»).

Макросъёмка

Объективы семейства «Рубинар» позволяют производить макросъёмку в масштабе до 1:4.

Светофильтры

Объективы «МС Рубинар 10/1000 макро» выпусков после 2000 года, комплектовались полноапертурными светофильтрами М116×1,0. В комплекте шло три непросветлённых фильтра УФ-1,4^×, ЖЗ-4^×, О-8^×. Кратность фильтров увеличена, по сравнению с обычными фильтрами таких же цветов меньшего диаметра, из за больших размеров, и, соответственно, толщины стекла, и поглощения в нём.

Форм-фактор светофильтров М116×1,0, имея световой диаметр в 101 мм, не подходит для объектива «МС Рубинар 10/1000 макро», так как «срезает» его апертуру в 106 мм на 5 мм. Такого размера светофильтры, в советской оптике, использовались, кроме Рубинара-1000, только в ещё одном объективе МТО-11са (1000/10), того же завода. В остальных объективах с фокусным расстоянием 1000 мм использовались светофильтры с резьбами М120×1,0, 5М120×1,0. Резьба М116×1,0 не входит в ряд стандартных резьб по ГОСТу 3933-75 (1995 года). Форм-фактор светофильтров М120×1,0 также мал для этого объектива.

В объективах «МС Рубинар 10/1000 макро» ранних выпусков до 2000 года, вместо полноапертурных М116×1,0, комплектовались только маленькими светофильтрами М35,5×0,5 (световой диаметр 31мм) уменьшенной высоты (низкопрофильные), вкручиваемые в объектив со стороны крепления к фотоаппарату. В комплекте шло 5 штук УФ-1^×, ЖЗ-2^×, О-2,8^×, Н-2^×, Н-4^×. Более поздние выпуски шли с полноапертурными фильтрами, и не комплектовались вкручиваемыми М35×0,5, но возможность их использования осталась.

Варианты

• МС Рубинар — 4,5/300 Макро
• МС Рубинар — 5,6/500 Макро
• МС Рубинар — 8/500 Макро
• МС Рубинар К — 8/500 Макро (крепление — байонет К)
• МС Рубинар — 10/1000 Макро
• МС Рубинар К — 10/1000 Макро (крепление — байонет К)
• «Астро Рубинар-100-Б» (на базе «МС Рубинар 10/1000»)
• «Астро Рубинар-100-С». Не имеет оборачивающей системы для наземных наблюдений. Исполнение главного зеркала из ситалла и жёсткая установка объектива на «бесконечность» (нет кольца фокусировки) позволяют повысить устойчивость системы к воздействию изменяющейся температуры и достичь лучшего визуального качества изображения в центре поля зрения.

Модель	МС Рубинар 4,5/300 Макро	МС Рубинар 5,6/500 Макро	МС Рубинар 8/500 Макро МС Рубинар К 8/500 Макро	МС Рубинар 10/1000 Макро МС Рубинар К 10/1000 Макро	Астро Рубинар 100-Б	Астро Рубинар 100-С
Крепление объектива	M42×1	M42×1	M42×1 Байонет К	M42×1 Байонет К	M42×1
Фокусное расстояние (мм)	300	500	500	1000	1000	1000
Относительное отверстие	1:4,5	1:5,6	1:8	1:10	1:10	1:10
Угловое поле зрения	8°	5°	5°	2°30'	2°30'	2°30'
Рабочий отрезок	45,5	45,5	45,5	45,5	45,5
Фотографическая разрешающая способность в центре не менее (лин/мм)	40 ?	50 ?		50	50
Фотографическая разрешающая способность по полю, не менее (лин/мм)	32 ?	40 ?		40  (на 15 мм от центра)	40  (на 15 мм от центра)
Фотографическая разрешающая способность по краю поля, не менее (лин/мм)				35  (на 19 мм от центра)	35  (на 19 мм от центра)
Пределы фокусировки (м)	1,7 — ∞	2,2 — ∞	2,2 — ∞	4 — ∞	4 — ∞	Только ∞
Число элементов/групп	6 / 5	7 / 5		7 / 5	7 / 5	7 / 5
Центральное экранирование вторичным зеркалом по диаметру, %		50 %		34 %	34 %
Диаметр вторичного зеркала, мм	40	50		38	38	38
Диаметр бленды вторичного зеркала, мм				43	43	43
Световой диаметр первой поверхности (мм)	≈66	≈90	≈63	106	106	106
Световой диаметр последней поверхности (мм)				31	31
Наибольший диаметр оправы (мм)	92	113	81	125	125
Длина оправы до опорного торца при дистанции «бесконечность» (мм)	98	130	99	210	210
Посадочный диаметр для резьбовых насадок	M77×0,75	M105×1	M77×0,75	М116×1	М116×1
Посадочный диаметр для гладких насадок (мм)				122	122
Масса (г)	655	1360	510	1900	2300
Наличие штативного гнезда	нет	1/4"	нет	1/4"	1/4"	1/4"

См. также

• Minolta AF 500mm Reflex
• Астрорубинар

Ссылки

• [lzos.ru/optika-dlya-vas/fotograficheskie-obektivyi Объективы на сайте ЛЗОС]
• [www.ixbt.com/digimage/rubinar.shtml Зеркально-линзовый объектив «МС Рубинар- 8/500 Макро»]
• [bayonet-k.ru/?p=689 Зеркально-линзовый объектив «МС Рубинар-К 8/500 Макро»] на сайте интернет музея «Байонет-К»

Отрывок, характеризующий Рубинар

Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.