Саймонс, Джеймс Харрис

Джеймс Харрис Саймонс
James Harris Simons
Дата рождения	1938(1938)
Место рождения	США США, Ньютон, штат Массачусетс
Место в рейтинге Форбс	214 место — 4 млрд.долл. (2007 г.) 178 место — 5.5 млрд.долл. (2008 г.) 55 место — 8 млрд.долл. (2009 г.) 80 место — 8.5 млрд.долл. (2010 г.) 93 место — 12.5 млрд.долл. (2014)
Компания	Renaissance Technologies Corporation (англ.)
Должность	Основатель и президент компании

Джеймс Харрис «Джим» Саймонс (англ. James Harris Simons; род. 1938, Ньютон, Массачусетс, США) — американский математик, академик, трейдер и меценат.

В 1982 году, Саймонс основал в Нью-Йорке Renaissance Technologies Corporation (англ.), частную инвестиционную фирму для управления более, чем 30 миллиардами долларов США. Саймонс до сих пор стоит как президент во главе этой фирмы, считающейся самым успешным хедж-фондом в мире. Саймонс заработал около 2,8 млрд долларов в 2007 году, $1.7 млрд в 2006, $1.5 млрд в 2005 (наибольший доход управляющих хедж-фондами в том году) и $670 млн в 2004. С приблизительно 8,5-миллиардным состоянием Саймонс, по версии журнала Forbes, в 2010 году занимал 80-е место в мире и 57 место в Америке. Financial Times назвал его в 2006 году «самым умным из миллиардеров».

Саймонс живёт со своей женой на Манхэттене и Лонг-Айленде и имеет 5 детей.

Он избегает огласки и редко даёт интервью, цитируя при этом осла Бенджамина (англ.) из повести «Скотный двор» для объяснений: «Бог дал мне хвост, чтобы отмахиваться от мух. Но я бы предпочёл не иметь хвоста и не иметь мух».

Ранняя жизнь и карьера

Джим Саймонс родился в еврейской семье. Его предки переселились в США из Российской империи в конце 19 века. Его отец, Мэтью Саймонс (1905—1989), был владельцем обувной фабрики в Массачусетсе; мать, Марсия Кантор (1914—2007), была домохозяйкой. Получил степень бакалавра математики в Массачусетском технологическом институте (MIT) в 1958 году [alum.mit.edu] и PhD, тоже по математике, в Калифорнийском университете в Беркли в 1962 году в возрасте 24 лет. С 1961 по 1964 год он преподавал математику в MIT и Гарварде. В 1964—1968 годах занимал исследовательскую должность в Отделении исследований коммуникаций Института анализа обороны (англ.). В 1968 году стал заведующим математическим отделением в университете Стоуни-Брук. При нём университет вошёл в десятку лучших в США.

В 1976 году Саймонс получил премию Освальда Веблена по геометрии Американского математического общества за работу по многомерным поверхностям, минимизирующим площадь, и характеристическим формам. Он доказал теорему Бернштейна (англ.) в размерности 8 (максимальной размерности, в которой она верна), а также улучшил свойства регулярности результата Вендела Флеминга по обобщённой проблеме Плато.

В 1978 году он покинул академическую науку с тем, чтобы основать инвестиционный фонд, занимающийся трейдингом на рынках товарных фьючерсов и также торгующий другие финансовые инструменты на дискретной основе.

Renaissance Technologies

Уже два десятка лет инвестиционная компания Renaissance Technologies, торгующая на биржах по всему миру, находится на переднем крае математическо-экономического анализа. Она использует компьютерные модели для предсказания изменений цен на ликвидные финансовые инструменты. Эти модели используют так много данных, сколько получается собрать, затем ищут неслучайные составляющие, на основе которых можно сделать предсказания. Несмотря на то, что разработкой моделей занимаются учёные, конкретные действия МТС лучше описываются понятием «чёрный ящик». К тому же работники компании ведут активную деятельность по дезориентации и сокрытию подробностей о работе фонда.

В Renaissance работает более 60 научных работников мирового уровня, включая математиков, физиков, астрофизиков и статистиков, из широкого круга стран (например, Япония и Куба). Это позволяет получать доход на десятки процентов выше, чем получают Брюс Ковнер, Джордж Сорос, Пол Тюдор Джонс (англ.), Луис Бэкон (англ.), Марк Кингдон (англ.) или Монро Траут (англ.). Тем не менее, из официальных представлений видно, что фонд уходил в минус до 7 % в начале ипотечного кризиса 2007 года, однако смог выправиться к концу августа до +0.7 %.

Renaissance запустил фонд RIEF, предназначенный управлять капиталом в 100 млрд долларов, то есть наибольшим из существовавших когда-либо.

«Так захватывающе видеть столь высокий успех математика на другом поле деятельности», — говорит Эдвард Уиттен, профессор физики в Институте передовых исследований в Принстоне, рассматриваемый многими коллегами как самый совершенный теоретический физик из ныне живущих… (Грегори Цукерман, «Подслушано на улице», Уолл-стрит джорнал, 01.07.2005).

Саймонс был признан финансовым учёным года (англ. FEOY, Financial Engineer of the Year) интернациональной ассоциацией финансового инжиниринга (англ. IAFE, International Association of Financial Engineers) в 2006.

Известно, что в 2007 он увеличил свой личный капитал на 1,7 млрд долларов.

Меценатство

С помощью нажитого капитала Саймонс участвует в благотворительности. Он поддерживает исследовательские проекты, конференции и симпозиумы.

Саймонс и его вторая жена, Мэрилин Хорис Саймонс (Marilyn Hawrys Simons), основали Фонд Саймонса — благотворительную организацию, которая оказывает поддержку образовательным и медицинским проектам, дополнительно к научным исследованиям. В память о своём сыне Поле, он создал Парк Авалона, заповедник в Стоуни Брук (англ.) площадью 0,53 км². 34-летний Пол умер в аварии в 1996 году во время катания на велосипеде около дома. Другой сын, 23-летний Ник, утонул в 2003 году во время поездки в Бали (Индонезия). Ник работал в Непале и Саймонс внёс большой вклад в Непальскую систему здравоохранения с помощью специально созданного Института Ника Саймонса Джеймс основал также некоммерческую организацию Math for America («математика для Америки»).

В начале 2006 году он возглавил группу директоров Renaissance Technologies Corporation и Брукхейвенской научной ассоциации и закрыл дыру в бюджете Брукхейвенской национальной лаборатории размером 13 млн долларов, которая препятствовала открытию Коллайдера тяжёлых ионов (англ.).

Также в 2006 году Саймонс пожертвовал $25 млн. Университету Стоуни-Брук через Фонд Стоуни Брук. Деньги предназначаются отделению физики и математики в университете.

27 февраля 2008 году губернатор Элиот Спитцер объявил о 60-миллионном пожертвовании Фонда Саймонса для основания Simons Center for Geometry and Physics («Центр Саймонса по геометрии и физике») в Стоуни Брук, самом большом денежном подарке общественному университету в истории штата Нью-Йорк .

Исследования по аутизму

Семейный фонд потратил в последние годы 38 миллионов долларов, чтобы найти причину аутизма, и планирует потратить ещё 100 миллионов, что станет наибольшей инвестицией в исследования по аутизму. При этом Саймонс устанавливает персональный контроль за всеми тратами бюджета. Саймонс также сдал ДНК своей семьи для изучения (его дочь страдает аутизмом), и также помог в разрешении некоторых исследовательских проблем. Когда MIT попросил деньги на изучение мозга, Джеймс поставил условие, что проект сконцентрируется на аутизме и включит специалистов по его выбору.

11 июня 2003 года Фонд Саймонса принял симпозиум по исследованию аутизма. На нём были представлены результаты по причинам аутизма, составлении генетической карты аутизма и биологическим механизмам, наблюдающимся у больных аутизмом. Среди присутствующих были отмечены Дэвид Амарал и доктора Эрик Курчесне, Натаниэл Хайнц, Том Инзель, Кэтрин Лорд, Фред Волькмар и Пол Грингард.

Фонд дал 10 млн двум исследователям Центра Детских болезней Йельского университета на выявление генетического влияния на аутизм.

Настоящие позиции

Саймонс является доверенным лицом Брукхейвенской национальной лаборатории, Института специальных исследований (англ.), Университета Рокфеллера и Математического исследовательского института (англ.). Он также член Комитета MIT.

Также

• Теория Черна — Саймонса
• Chern–Simons form

Ссылки

• [www.hoovers.com/renaissance-technologies-corporation/--ID__112103--/free-co-factsheet.xhtml Hoovers.com] — 'Renaissance Technologies Corporation' (corporate profile) (англ.)
• [www.ias.edu/news/press-releases/simons_grant_11_21_05 The Simons Foundation Donates $10 million for Advanced Study: Gift Will Support the Institute’s Center for Systems Biology] (англ.). IAS (November 21, 2005). Проверено 20 сентября 2013.
• Antonio Regalado. [www.sarnet.org/lib/simons.htm Titan’s Millions Stir Up Research Into Autism: James Simons Taps Big Stars From Outside Field to Find A Genetic Explanation] (англ.). Wall Street Journal. Проверено 20 сентября 2013.
• [simonsfoundation.org/ SimonsFoundation.org] — 'The primary mission of The Simons Foundation is to advance the frontiers of research in the basic sciences and mathematics' (англ.)
• [www.turtletrader.com/trader-simons.html Jim Simons: Top Trader] (англ.). TurtleTrader.com. Проверено 20 сентября 2013.
• Joshua Roebke. [www.seedmagazine.com/news/2006/09/putting_his_money_where_his_ma.php Putting His Money Where His Math Is] (англ.). Seed Magazine. Проверено 15 августа 2013.
• [www.bloomberg.com/news/marketsmag/mm_0108_story1.html The Code Breaker (Jan 2008 Article on Simons/Renaissance)] (англ.). Bloomberg.com. Проверено 15 августа 2013.

Отрывок, характеризующий Саймонс, Джеймс Харрис

Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.