Санчис Мартинес, Мануэль

Мануэль Санчис
Общая информация
Полное имя	Мануэль Мартинес Санчис
Родился	26 марта 1938(1938-03-26) (86 лет) Альберике, Испания
Гражданство	Испания
Рост	171 см
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1955—1961	Кондал	? (?)
1961—1964	Реал Вальядолид	56 (3)
1964—1971	Реал Мадрид	143 (1)
1971—1972	Кордова	14 (0)
Национальная сборная**
1965—1967	Испания	11 (1)
Тренерская карьера
1977—1978	Тенерифе
1980	Экваториальная Гвинея
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Мануэ́ль Санчи́с Марти́нес (исп. Manuel Sanchís Martínez; 26 марта 1938, Альберике) — испанский футболист, защитник. Выступал за сборную Испании.

Футбольная карьера

Санчис родился в Альберике, Валенсии. За свою карьеру он играл за такие клубы как Кондал, Реал Вальядолид, Реал Мадрид и Кордова. С Реалом он выиграл четыре чемпионата Ла Лиги за пять лет, а также Кубок европейских чемпионов в 1966 году.

Санчис сыграл 11 матчей за сборную Испании, и представлял Испанию на Чемпионате Мира 1966 года. На групповом этапе, он забил единственной гол за национальную сборную в ворота Швейцарии, испанцы победили в той игре со счетом 2-1.

Достижения

«Реал Мадрид»

• Чемпион Испании (4): 1964/65, 1966/67, 1967/68, 1968/69
• Обладатель Кубка европейских чемпионов: 1965/66
• Обладатель Кубка Испании: 1969/70.

Ссылки

• [www.bdfutbol.com/en/j/j5956.html BDFutbol profile]
• [futbol.sportec.es/seleccion/ficha_jugador.asp?j=586&n=sanchis/manuel/sanchis/martinez National team data]  (исп.)
• [www.realmadrid.com/cs/Satellite/es/1193040472616/1202817501162/jugador/JugadorLegendario/Sanchis.htm Real Madrid biography]  (исп.)
• [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=198018 Статистика на сайте FIFA] (англ.)

Отрывок, характеризующий Санчис Мартинес, Мануэль

В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.