Сапатинский, Фёдор Миронович

Фёдор Миронович Сапатинский
Дата рождения	20 июня 1904(1904-06-20)
Место рождения	с. Минино, Радомышльский район, Житомирская область
Дата смерти	25 ноября 1986(1986-11-25) (82 года)
Место смерти	Корсунь-Шевченковский район, Черкасская область
Принадлежность	СССР СССР
Награды и премии

Фёдор Михайлович Сапатинский (1904—1986) — Герой Советского Союза, стрелок 248-го стрелкового полка 31-й Сталинградской ордена Богдана Хмельницкого 2-й степени стрелковой дивизии 52-й армии 2-го Украинского фронта, красноармеец.

Биография

Родился 20 июня 1904 года в селе Минино ныне Радомышльского района Житомирской области. Украинец. В 1924 году окончил ликбез. Работал в колхозе имени С. М. Кирова, грузчиком на лесопильном заводе в селе Городище Житомирской области.

В 1939 году призван в ряды Красной Армии. Участник освободительного похода в Западную Украину, советско-финской войны 1939—1940 годов. В боях Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Воевал на Западном, 2-м Украинском фронтах. Был ранен.

Заканчивался март 1944 года. 248-й стрелковый полк, в котором служил Ф. М. Сапатинский, преследуя врага, успешно развивал наступление. На подступах к молдавскому селу Грасень полк разгромил отдельные подразделения противника и занял село. Но враг, подтянув резервы, охватил фланги и окружил село. Полк занял круговую оборону. Подразделения пехоты и артиллерии использовали каждое укрытие, стену, канаву. Солдаты начали окапываться. Ф. М. Сапатинский воевал в Сталинграде и хорошо знал: коль перешёл к обороне — окапывайся прочно.

Весь день 30 марта 1944 года прошёл в стычках с врагом. Бой не утихал и ночью. Шальная пуля ранила в грудь командира отделения, но он остался на передовой. Ночью не спали. Противник не жалел осветительных ракет. На рассвете 31 марта 1945 года гитлеровцы подтянули свежие силы и пошли в атаку.

Шесть раз штурмовал противник позиции стрелкового полка, и каждый раз его атаки разбивались о стойкую оборону. После каждой атаки противник оставлял у околиц села сотни убитых и раненых и, не добившись успеха, отходил на исходные рубежи. Ф. М. Сапатинский дрался и штыком и прикладом, а потом, подобрав оружие и боеприпасы, брошенные гитлеровцами на поле боя, использовал их против врага. Опыт Ф. М. Сапатинского стал достоянием всех бойцов. Врага встречали его же оружием.

В шестой атаке выбыл из строя командир взвода. Ф. М. Сапатинскому не надо было подсказывать, что делать. Ещё в Сталинграде он не раз водил солдат в атаку, когда подразделение оказывалось в подобной ситуации. В седьмой атаке противник вклинился в боевые порядки роты. Еще немного — и враг прорвётся в центр села. Наступила критическая минута. И тогда ветеран полка встал, поднял над головой гранату и громко крикнул: «В атаку! Вперёд!».

Воодушевлённые мужественным примером бывалого солдата, бойцы бросились за ним в рукопашный бой. Фашисты не выдержали штыкового удара и откатились. В этих схватках Ф. М. Сапатинский лично уничтожил двенадцать солдат противника. На рассвете 1 апреля 1944 года подошли остальные части 31-й Сталинградской ордена Богдана Хмельницкого дивизии и погнали врага дальше, на запад.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 сентября 1944 года за стойкость, героизм и мужество в боях при освобождении Молдавии красноармейцу Фёдору Мироновичу Сапатинскому присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4712).

В 1946 году после демобилизации поселился в городе Тараща Корсунь-Шевченковского района Черкасской области. Работал в сельском хозяйстве. Скончался 25 ноября 1986 года.

Награждён орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени, медалями.

21 августа 1969 года занесён в Книгу почёта Унгенского района Молдавии.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3794 Сапатинский, Фёдор Миронович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Сапатинский, Фёдор Миронович

Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.