Свято-Германовская духовная семинария

Свято-Германовская духовная семинария
По-английски	Western Connecticut State University
Основан	1973
Тип	духовное учебное заведение
Место расположения	Кадьяк, Аляска, США 57°47′22″ с. ш. 152°23′59″ з. д.57.7895° с. ш. 152.3997° з. д. / 57.7895; -152.3997
Официальный сайт	[www.sthermanseminary.org sthermanseminary.org]

К:Учебные заведения, основанные в 1973 году

Свято-Германовская православная духовная семинария (англ. Saint Herman's Orthodox Theological Seminary) — учебное заведение Православной церкви в Америке, которое находится в городе Кадьяк, штат Аляска, с кампусом в Анкоридже.

Созданная в качестве пастырской школы в 1973 году, семинария в настоящее время предоставляет ряд образовательных программ для подготовки студентов к служению в Православной Церкви, как чтецов, регентов, преподавателей церковно-приходских школ, и священнослужителей.

История

С закрытием церковной школы на острове Уналашка в 1917 году Церковь на Аляске потеряла возможность обеспечить формальное обучение для церковно- и священнослужителей.

Во время отсутствия учреждений для образования на Аляске увеличилась нехватка подготовленных людей. Чтобы исправить эту ситуацию, в Аляскинской епархии, учреждённой в сентябре 1972 года протоиерей Джозеф Крета выступил с предложением создать пастырскую школу для подготовки священно- и церковнослужителей из местного населения, как единственный практический способ решения такой проблемы. Предложение было одобрено епархиальным советом.

Занятия начались 1 февраля 1973 года. Занятия проводились в арендованных помещениях на станции возле Уайлдвуд Кенай, штат Аляска. В первый класс поступили четырнадцать студентов.

В августе 1973 года Свято-Германовская Духовная школа получила официальное признание от Государственного департамента образования Аляски в качестве полноправного учебного заведения.

Поиски постоянного кампуса привели к покупке недвижимости в городе Кадьяк, близ церкви Воскресения Христова. В 1974 году все классы были переведены в новые помещения.

В феврале 1975 года Священный Синод ПЦА официально признал Свято-Германовскую школу богословской школой в системе Духовных Семинарий Православной Церкви Америки.

В 1976 году, Священный Синод одобрил переименование школы в духовную семинарию.

С момента создания семинарии, более 90 % студентов составляли коренные жители Аляски, приезжающие учиться со всей сельской Аляски.

Семинария признана штатом Аляска в качестве учебного заведения, которое может присваивать ученую степень, и, по распоряжению штата и Комиссии по высшему образованию, наделена правом присваивать степени бакалавра богословских наук и ассоциата гуманитарных наук по специализации «Богословие».

Ссылки

• [oca.org/directories/seminaries/st.-herman-seminary St. Herman Seminary] на официальном сайте ПЦА
• [www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/39861.htm СВЯТО-ГЕРМАНОВСКАЯ СЕМИНАРИЯ] на сайте pravoslavie.ru
• [www.pravenc.ru/text/114210.html АЛЯСКИНСКАЯ ЕПАРХИЯ] // Православная энциклопедия. Том II. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. — С. 88-89. — 752 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-007-2

Отрывок, характеризующий Свято-Германовская духовная семинария

Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.